— А у тебя какой наставник был? — спросила Мальвина.

— У меня… — я замялся, искренне хотелось ответить, да вот только воспоминания об этом напрочь стерлись. Вероятно, в момент реинкарнации я посчитал их не такими важными как сами техники раскрытия чакр, но то, что кто-то помогал мне с ними не вызывало никакого вопроса. Я не первый на этом пути и не последний.

— Что, не хочешь раскрывать секрет? — язвительно спросила Мальвина.

— Наоборот, думал, как его раскрыть. — ответил я. — Мой учитель тебе ничем не поможет, он давно мертв. Но если ты готова пройти по пути брахмана, по пути отречения от мирской суеты и очищения своего разума и души от лишних тревог — я помогу тебе.

— Сказал тот, кто наслаждается битвами и хорошим сексом. — фыркнула Мальвина, приоткрыв один глаз. — Ну вот, опять.

— Успокойся. Вернемся домой, снова раскроешь чакру, а пока давай я помогу тебе адаптироваться. — сказал я, убирая ее руку и кладя пальцы на виски. — Научишься не просто заливать праной чакру а регулировать ее поток и давление станет проще. А пока будь добра, выполняй все что я тебе сказал и не дергайся.

Она и в самом деле перестаралась. Получив новую возможность, Мальвина с присущим ей упорством и целеустремленностью заливала энергией неокрепшие меридианы, чуть не разорвав их. К счастью, ее проблемы с энергоподачей на каждой чакре стали ее же спасением, она просто не могла провести до конца всю энергию, что хотела. Но пока я помогал супруге, из головы не шла одна мысль — что, если она права?

Перерождения добивались единицы из тысяч аскетов ушедших от мира чтобы воспитать в себе нового человека, очистится от мирской суеты и достичь просветления. Может даже единицы из десятков или сотен тысяч. Вот только были их миллиарды. Сколько людей за всю историю достигло реального перерождения?

Если допустить, что перерождение происходило не только в моем прошлом мире, но и во всех альтернативных, вроде этого, значит и шансов на появление одаренного вполне отличны от нуля. Да, мне повезло очутиться в почти взрослом, чистом от переживаний и мыслей теле, это не то же самое что родиться с нуля, объем мозга разный. Но все же, какова вероятность что где-то в индии, или в штатах, где йога не менее популярна, родится такой же как я? А главное — нужно ли учитывать это в своих планах?

— Сегодня официальный прием, так что использовать штурмовой шлюп нельзя. — заявила Мальвина, постепенно приходя в себя. — Кортеж или прогулочный катер?

— И то и другое придется заказывать из зимнего. — напомнил я.

— Я об этом уже позаботилась, тебе осталось только выбрать. — усмехнулась супруга, показывая свою предусмотрительность. — А еще я распорядилась подготовить для тебя выходной мундир, а то с тебя станется одеть ту же форму что и подопечный.

— Это показало бы нашу близость. — подумав сказал я.

— Ты будущий император! Ты можешь быть хоть сто раз его приятелем и наставником, но уровень у вас совершенно разный. И чем раньше ты это поймешь, тем лучше. — проговорила, словно строгая учительница, Мальвина. Учитывая, что при этом она сидела в халате на голое тело, а её голова находилась у меня в руках. — Эй! А как же отстранение от земных забот и страстей?

— Ну вот как раз ты мне и поможешь от них отрешится. О голодании куда приятней думать с полным желудком. — ответил я, но супруга уже ответить ничего не могла, лишь что-то невнятно промычала.

Через полчаса, выбравшись из ванной после душа, я все же примерил свой новый костюм. Надо отдать должное портной постарался на славу. В меру удобная, не сильно отличающаяся по крою от армейского мундира одежда, тем не менее несла на себе явный отпечаток хорошего стиля и дороговизны.

— Сколько же это стоило? — мрачно проговорил я, оценивая себя в зеркале.

— Ты такие вопросы задавать не должен. Больше того, у тебя таких мыслей возникать не должно. — заявила Мальвина, выбравшая для сегодняшнего официального мероприятия деловой костюм с золотой и серебряной оторочкой воротника. Словно изморозь встречалась с пламенем. Эффектно, ничего не скажешь. Но в то же время — строго в рамках делового стиля, ни намека на вульгарность или распутство.

— Я должен знать сколько стоит труд моих людей, для того чтобы адекватно оценивать собственные затраты. — возразил я. — Мы не на обеспечении государства, а количество алмазов в шкатулке не бесконечное.

— У нас в собственности уже больше десятка заводов и предприятий по производству медикаментов. — отмахнулась Мария.

— Они все — убыточные, и такими останутся еще несколько лет. — возразил я. — Жить по средствам, думая о будущем, нормально.

— Зануда. — пробурчала Мария. — Если денег не станет, мы просто найдем, где их достать еще. Куда важнее то, как мы выглядим и что делаем в высшем свете. А вся эта суета… какая разница?

— Очень большая. — покачал я головой. — И тебе, дорогая, стоит об этом задуматься. Даже если считать наши расходы песчинкой в общем бюджете империи, даже он не бесконечен. Мы должны понимать откуда берутся средства, куда они расходуются и каков наш бюджет.

— Для этого у нас есть помощники. Чтобы зарабатывать деньги. — нравоучительно вздохнула Мальвина. — Что ты как маленький? Есть люди, которые работают, есть которые зарабатывают, те кто управляют и те, кто правит. Ты, ну и я вместе с тобой, на последней, самой верхней ступени. Ты разрешаешь зарабатывать для тебя деньги, а не зарабатываешь сам. И уж тем более не работаешь.

— Знаешь… есть такая поговорка — можно вывести девушку из деревни, но деревню из девушки не вывести никогда. — хмыкнул я, глядя на насупившуюся супругу. — Так вот, дорогая. Я считаю, что невозможно зарабатывать не работая, управлять не зная то, чем ты управляешь с низу до самого верха, и наконец — править теми, кого не понимаешь. А если ты продолжишь так думать, мы с тобой сразу после сессии поедем на практику, куда-нибудь в глубинку. И жить будем пару месяцев только на зарплату. Чтобы ты поняла, как живет простой народ.

— Ты же это не серьезно, правда? —