Из местных. А не из местных?

— Что за тотализатор?

— Ставки. Можно на себя, можно на подругу… можно просто так. Правда, суммы ограничены, деду вообще не слишком это нравится, но Гор убедил, что ставить все одно будут, но подпольно. А раз так, то не проконтролируешь.

И тут он прав.

— И как… — я задумалась. Ставить… на кого?

Не на себя же в самом деле.

— Да по-разному. Но в прошлом году разыгрывали ценные призы. А по деньгам… знаю, что кто-то там решил подпольно, чтобы серьезные деньги поднять, — она потянула меня к сцене. — Идем, что-то они долго… вот, а всплыло все уже почти перед финалом, когда мне позвонили и стали угрожать…

Безголовые.

Даже я уже поняла, что угрожать Святе — это, мягко говоря, не слишком разумно.

— Я Горке сказала, а он деду… а тот Маверику поручил разобраться. Тогда еще одна из девушек, ничего такая, к слову, ногу вдруг сломала… оказалось, что не просто так и вообще… в общем, дед тогда очень сильно гневался.

И знать не хочу, что бывает, когда упырь подобной силы гневается.

— И папа разозлился… тогда чуть все не прикрыли, с фестивалем. Но Горка деда уговорил. И жители тоже. Им нравится… во! Я же говорила, что дядя Лют будет!

Княжич выглядел солидно.

Никаких тебе драных джинсов с дизайнерской грязью. Светлый костюм, белоснежная рубашка, правда, без галстука, полагаю, ввиду неформальности мероприятия.

Сам хорош.

Как… упырь, чтоб его. С приличной родословной.

— Может, ты все-таки подумаешь? — шепотом спросила Свята.

— О чем? — также шепотом ответила я.

А княжич заговорил.

Бодро так. На подъеме. Что рад всех тут видеть и приветствовать, и всю жизнь мечтал принять повторное участие… просто спал и видел. Главное, врет и не краснеет. Еще немного и сама поверю, что все это — исключительно его личная инициатива.

— Замуж выйти.

— За кого?

— Можно за дядю Люта. Он хороший, добрый.

Добрый дядя Лют заверил всех в том, что фестиваль пройдет в приятной дружеской атмосфере. Призвал отнестись к соперницам с теплотой и пониманием. Напомнил, что правила строги и нужно проявлять уважение, терпение и что-то еще.

— Но можно и за папу.

Осталось папу уговорить.

— Знаешь… — я погладила платье. — Я… подумаю.

Это вырвалось само собой. Честно. Хотя… всегда можно подумать и передумать. Или вот найти некие обстоятельства непреодолимой силы. Главное, Свята просияла.

— Вот увидишь! А если что, мы поможем…

Помогут. Уверена.

И тогда мне и делать ничего не придется.

—…и в этом году мы решили внести некоторые изменения, чтобы сделать…

— Тихо, — зашипела девица в платье с широкими юбками и низким корсажем. Последний подчеркивал немалые достоинства девицы. А меня не отпускала мысль, что как-то он, корсаж этот, сидит… ненадежно, что ли. — Князь говорит! Будущий!

Свята скорчила забавную гримасу.

—…и в первую очередь традиционное шествие пройдет в новом формате.

Что-то мне оно подозрительно.

—…забега!

Что?

— Что? — переспросила девица.

— Он начнется с площади и пройдет по основным улицам города. Указатели и ленты не позволят вам ошибиться и свернуть не туда. А сам забег предоставит отличную возможность продемонстрировать не только красоту, но и выносливость, и отличную физическую подготовку.

Убью.

Узнаю, кто это задумал и самолично…

— Придушу, — мрачно заметила Свята и пальцами пошевелила, явно представляя себе горло, в которое стоит вцепиться. — Найду и…

— Первые двадцать участниц получат особо ценные подарки, а те, кто будет отмечен, — приглашение на ужин…

— Чем отмечен? — поинтересовалась я.

На меня зашипели.

И девицы как-то вот… плотнее придвинулись друг к другу. И взгляды у них стали очень недружелюбными.

— Затопчут, — сказала Свята со знанием дела.

Это да.

Если только затопчут. А платья жаль. Пусть я на самом деле замуж выходить не собираюсь, но ведь красивое. Раньше, когда я с Гришкой жила, я представляла себе нашу свадьбу. Это же как раз нормально, мечтать. И платья рисовала. И выбирала кафе, чтобы недорогое, но домашнее и уютное…

Я потрясла головой.

И пропустила момент, когда над площадью, усиленный колонками, пронесся медный звон. И девицы, как одна, ломанули куда-то вперед.

Быстро.

Яростно.

Так, будто… будто от результатов этого забега жизнь зависит.

— Побежали, что ли, — Свята приподняла юбки. — Главное, вперед не высовываться… или тебе на ужин надо?

— Не надо.

Я, чувствую, за этим ужином и не сдержусь, выскажу, чего думаю.

— Тогда двинулись, — сказала Свята и припустила бодрой рысцой.

Вот точно, спартакиада… мелкие поганцы. Или не только мелкие, чувствую, без чьей-то опытной направляющей руки не обошлось.

А еще княжич.

Историк.

Гад он белобрысый и только… через первую туфлю я переступила, вторую обошла. Туфли были красивыми, изящными и на тонких каблуках-шпильках.

С узким мыском.

И еще одна, отделанная стразами. Или это не стразы? Чувствую, урожай счастливых туфель соберется немалый. А чуть дальше обнаружилась и девица в белом платье. Она сидела на тротуаре, под красной ленточкой и, обхватив колено, рыдала.

— Что случилось? — я остановилась. Забег мне все равно не выиграть, а вот ей явно помощь нужна. — Что-то болит?

Она приподняла руку. Разодранный чулок.

И снятая кожа, повисшая на тонком лоскутке. Крови много, выглядит рана тоже жутковато, хотя на самом деле не опасна.

— Шрам бу-у-удет… — взвыла девица.

— Не дергайся, — этот заговор я выучила одним из первых. И сила откликнулась легко, ушла в ранку, что вода в песок. — Свята, не жди меня, я… как-нибудь соберусь.

А ведь таких много будет.

Упавших. Расшибшихся. И ладно, если просто содранной кожей дело обойдется, но ведь можно и руку сломать, и ногу. И что серьезнее.

Я огляделась.

А на нас смотрели, с той стороны ленты, кто-то даже снимал видео, чем разозлил неимоверно.

— Не больно… — девица всхлипнула.

— Кожу надо расправить. Но это в больничке. Дойти сумеешь?

Она кивнула и встала, опираясь на мою руку.

— И туфля… потерялась, — всхлипнула она. А ведь совсем молоденькая с виду. Лет шестнадцать-семнадцать. Хотя… в правилах ведь написано, что совершеннолетние допускаются, стало быть, восемнадцать ей есть. Просто личико такое вот, кукольное, с детскими чертами. А платье на ней сидит… вот как на мне, явно чужое. — Платье порвалось. А оно из проката… и туфли… я Маринке обещала, что верну, а тут…

Слезы хлынули из глаз.

— Идем, — я взяла её за руку и решительно приблизилась к ленте. Люди почему-то попятились, кроме одного парня того характерного облика, который навевал на мысли об иной крови. — Ты…

Я указала на него.

— Иди сюда.

Возражать тот не решился. Подошел. Опять рыжий? И черты лица такие вот, семейно-узнаваемые.

— Вот, — я подтолкнула девицу в спину. — Проводи к больнице или там просто врача найди. И вообще проследи… кто тут отвечает за безопасность?

— Мир…

— Передай, чтобы готовились. Таких много будет… затейники.

Девица только моргнула.

А парень, окинувши её превнимательным взглядом, хищно улыбнулся и на руки подхватил. Кто-то засвистел, кто-то захлопал… а я что? Дистанция себя не пробежит.

К счастью, упавших больше не было. Точнее они сами вставали. Или находились желающие помочь. Кого-то окружали подруги, или родня, или просто знакомые. А вот туфель упавших меньше не становилось.

Я рысцой добежала до конца улицы, свернув налево, куда указывала стрелка. И перешла на шаг. А смысл выкладываться, если и без того безнадежно отстала. Правда, идти старалась быстро и с видом горделивым.

Кто-то свистнул вслед, но я на это внимание не обратила.

Потом улица снова вильнула… сколько их будет? Надеюсь, про выносливость это шутка была… а вот и лужа, и грязная девушка рядом с раздражением срывающая фату. А за углом, опершись на стену, стояла другая, целая…

— Помочь? — с надежной поинтересовалась я.

Вот надо было первую в госпиталь проводить. И плевать, что не знаю, где этот госпиталь расположен. Главное, повод-то какой свалить с этого забега!

Она помотала головой и рявкнула…

Нецензурно.

Да уж.

А вот еще одна… и не одна, троица медленно брела, прихрамывая и поддерживая друг друга. На меня они поглядели едва ли не с ненавистью. Я даже на другую сторону улицы перешла, а за поворотом обнаружила, что отставших невест много больше. Кто-то ковылял, кто-то стоял, глотая воздух, кто-то что-то рассказывал, махая руками.

— Да отстань ты… — донеслось до меня. И только тогда я заметила девочку, которая бродила от одной невесты к другой.

— Эй,