— Хорошо, я не буду, — Свята кивнула. — Извини, я не хотела обидеть.

— Дело не в обиде.

Я прикусила губу. Вот как ей объяснить, что мы — разные. Не по возрасту, скорее уж просто… но она хорошая. Светлая. По-настоящему.

А я?

Какая я?

— Погоди, — мысль, которая пришла в голову, позволила вздохнуть с облегчением. — Я сейчас… ты какой цвет любишь?

— Зеленый…

Камушки остались там, куда я их и положила. Зеленый? Пусть будет зеленый.

— Вот, — я протянула его Святе.

Дороже он платья? Дешевле? Понятия не имею. Но то неприятное чувство в душе исчезло.

— Возьми.

— Можно? — она подставила ладошку и когда камень в нее упал, очень осторожно коснулась его. А потом… потом её глаза вдруг полыхнули зеленью, и лицо изменилось. И появилось в нем что-то донельзя нечеловеческое, а что именно — не понять.

— Это… это ведь настоящий? — шепотом спросила Свята. — Настоящий змеев камень?

— Понятия не имею.

Она стиснула его в кулачке.

— И вправду не имеешь, — черты лица становились прежними. — Откуда тебе… ты… это очень ценный дар.

Она и дышать-то чаще стала.

— Этот камень… он дороже платья. Намного. И даже дома этого… и тебе за него дадут много денег.

— Нет, — я покачала головой. — Это тебе. Подарок. От чистого сердца и…

И это действительно было так. А еще донельзя правильно, причем я понятия не имею, почему правильно. Свята поднесла зажатый кулачок к груди. А пальцем другой руки потянула за золотую цепочку, причем заметила я эту цепочку только когда Свята её вытянула.

Как и круглый амулет на ней, украшенный…

— Можно? — я протянула руку и убрала поспешно. — Трогать не буду, посмотреть…

Змея.

То ли тисненая, то ли чеканная, она вилась по краю амулета, и исполнена была с огромным мастерством. Пусть и крохотная, но каждую чешуйку рассмотреть могу. А вот глаз у змеи нет. И Свята осторожно поднесла камень к левому.

А тот взял и встал в паз.

И вошел в золото. То есть, я думаю, что амулет был из золота.

— Вот так, — она погладила змею. А та, на моей щиколотке, вдруг зашевелилась и сжалась легонько. — Это мамин еще… правда, силы в нем уже не осталось. Но теперь, может, и заработает.

— Старинный?

— Очень.

Она строго поглядела на меня.

— Собирайся! Опаздываем!

И мы все-таки опоздали.

Что сказать. В своем… уже в своем белом платье, отделанном итальянским кружевом — про это Свята рассказала — и жемчугом натуральным я почти даже и не выделялась. Правда, чувствовала себя странновато, потому как платье сесть-то село, но в груди оказалось великовато. И пара лифчиков, надетых друг на друга, ситуацию не слишком-то исправили.

Хотя некоторый объем, природой не предусмотренный, у меня появился.

И талия.

— А это из последней коллекции Валенского, — Свята указала на девицу в чем-то белом и донельзя летящем, настолько, что у меня появилось стойкое ощущение, что если ветерок дунет чуть сильнее, они и улетят, что девица, что платье. Ну или просто платье. — А там от Юрского, я видела эскизы…

Нечто огромное и с обручами, из которых торчал тощий торс темноволосой невесты.

Платьев было много.

Всяких.

И традиционно-пышных, и прямых, и даже таких, которые казались скорее нижним бельем, чем и вправду платьями. Узких.

Широких.

Белых. Кремовых.

Цвета экрю, слоновой кости, топленых сливок и сотни иных оттенков. Безумие… и я часть его. Хотя… нет, мне это не нравится.

Совсем.

Ни невесты, ни народ, собравшийся на невест поглядеть, и веселившийся. Мелькали в белой толпе люди с фотоаппаратами. И без. С телефонами. Даже дрон, кажется, над площадью пролетел. А на выставленных вдруг экранах, огромных, транслировали происходящее.

И сцена появилась.

И микрофоны.

Играла музыка, настраивая на грядущее веселье. С тележек и вагончиков торговали попкорном и мороженым, а ветерок донес дымный запах жарящегося шашлыка. Я сглотнула слюну. И Свята тоже.

— Потом, — сказала она шепотом. — Я сама приготовлю. Я уже мясо замариновала…

— Доброго дня! — перед носом буквально из-под земли возник паренек в ярко-красных спортивных штанах с лампасами и белоснежной рубашке. К рубашке прилагалась бабочка, а к парню — панама и черные очки в поллица. — Рады приветствовать вас на городском фестивале невест! Что вы думаете⁈

И под нос мне телефон сунул.

Я вымучила улыбку и радостно — надеюсь, что радостно, — сказала:

— Мне здесь очень нравится! Все такое… нарядное!

В голове царила пустота.

— Коренные упыревцы всегда рады гостям! — серьезно заявил парень. И встал рядом. — Улыбочка! Селфи! Привет всем! Веду прямой репортаж прямо с площади! Серега с вами, дорогие мои!

Серега вытянул палку с телефоном и рукой помахал.

— Как вы видите, я не один! Я её нашел! Самая загадочная невеста этого года!

Не хватало только!

— Еще позавчера о существовании её никто и не знал! Я проверял списки тотализатора!

Тут и тотализатор имеется?

— Имя Яны Ласточкиной было добавлено после полудня, почти перед самым закрытием регистрации! И что это значит?

— Я приехала недавно, — сказала я нервно. — Приболела…

Не говорить же, что я бы в это все по доброй воле не впряглась.

— Вот и задержалась. А приехала, узнала о вашем чудесном… празднике. И решила поучаствовать!

И ручкой помахала.

Надеюсь, эту запись никто не увидит.

— Мы тоже рады, Яночка! О! Вижу! Пошли лайки, пошли просмотры! Не забываем подписываться на горячие новости от Сереги! Серега обо всем расскажет! Правда, правда и ничего кроме правды! Итак, Яна! Как вы познакомились с княжичем?

— Боюсь…

— Это тайна?

Какой хороший парень. Этак он сам за меня все и расскажет. И главное, я совершенно не против. Киваю.

— Загадочная тайна! Конечно, как иначе… наверняка, это очень трогательная история. И мы до нее доберемся всенепременно… наши зрители очень любят трогательные истории. И лайкают их, лайкают… от себя добавлю некоторые факты. Исключительно факты, дорогие мои!

Серега перевел дыхание.

— Итак… сперва в нашем чудесном славном городе появляется некая Яна Ласточкина, занимая должность участковой ведьмы… должность, прошу заметить, возникшую буквально вдруг!

Неправда!

Она висела на балансе города. Просто нужды, как понимаю, в ведьме тут нет.

— Она записывается в последний момент на фестиваль, а тем же вечером в город возвращается кто?

— Кто? — послушно повторила я вопрос.

— Самый завидный холостяк Упыревки!

Чудесное звание. Главное, душевное такое.

— Княжич, который дома появлялся изредка. А об участии в фестивале и слышать не хотел. И вдруг… — Серега округлил глаза и выразительно уставился на меня. — Что же… или кто же заставил его передумать!

И опять мне в лицо мобильником.

Да чтоб тебя!

— Еще несколько фактов. Серега оперирует только фактами! Никаких слухов, никаких домыслов! Только прибыв, Яна Ласточкина сходится с кем…

Телефон скользнул влево.

— С дочерью нашего мэра… в тот же день её видят в компании неких юных, но весьма важных особ…

Еще немного и глаза его станут настолько круглы, что из орбит выскочат.

— А той же ночью бдительная общественность заметила кого?

Не хочу знать.

— Самого княжича Лютобора, который тайком пробирался в дом новой ведьмы! Разве бывают такие совпадения?

Когда уже это шествие начнется⁈ Я готова его возглавить!

— Яна, вы не хотите прокомментировать происходящее?

— Не хочу, — буркнула я. А что? Оправдываться смысла нет. Все одно не поверят.

— Правильно. Общественность знает! И еще… сегодня ночью их снова видели. И где? Да возле рощи! Той самой рощи… — Серега выразительно замолчал, позволяя общественности, которая точно знает, додумать то, что она все-таки не знает. — И какой вывод можно сделать? Да простой! Наш дорогой княжич решил жениться!

Надеюсь, ему икается. Нашему дорогому княжичу.

— И воспользовался удобным случаем представить невесту князю и горожанам!

Вот уж не было печали.

Чувствую, после этого эфира меня или отравят, или проклянут, или и то, и другое сразу.

— Судя по той поддержке, которую получила наша дорогая…

Уже их?

И дорогая?

—…Яночка, семья выбор князя одобрила. Дело за малым, выиграть конкурс! Яна, как вы настроены?

— Решительно, — мрачно произнесла я, представляя, как решительно настучу этому горе-историку по голове. Вот ладно я, но он же ж тут вырос! И порядки знал. И… и мог бы предположить.

— И она не соврала! — Серега выбросил вверх кулак с зажатым в нем жезлом. — Смотрите! Камень зеленый! И наша Яночка говорит правду и готова…

Чтоб вас!

Всех!

И независимую интернет-прессу в первую очередь.

Глава 26

— Да ладно тебе, — Свята вот крутилась, то и дело махая рукой,