Вновь смотрю в кошачьи глаза и невольно понимаю, что меня видят насквозь.

— Для чего ты здесь, Максим Горелых?

Озноб страха ледяной волной потёк по жилам. Девушка отступила и скрестила руки на груди.

— Тут не высшая лига. И, судя по твоей истинной биографии, ты чист, как стёклышко. Зачем тебе мой отец?

Душа полетела в пятки, понимая, что эта стервозная малышка меня давно раскусила и вычислила. Может, именно поэтому нет связи? Блядь!

— У тебя паранойя, — вскрывать перед ней грязное бельё не спешил.

— Уверен? — девушка слегка оскалилась и окинула меня оценивающим взглядом сверху вниз и обратно. — А если я могу помочь? За определённую услугу…

Твою мать! Круто приехали!

— Трахать тебя точно не собираюсь, — рыкнул я, чем вызвал у девушки откровенный смех.

— Ты девочка-целочка?! Или дама сердца есть? Не переживай, всё строго профессионально. Подумай на досуге… Возможно, именно я помогу ускорить процесс.

Кристина подмигнула и, послав воздушный поцелуй, удалилась из помещения.

Панически перебирал в голове варианты сей фразы. Ускорить процесс? И как именно помочь? Я явно о чём-то не догоняю?

Хрипение вперемешку со скулением. Точно, про тебя-то я забыл. Пёс, обливаясь соплями и потом, пытался сесть и зажать свои раны на ногах. Пули пущенные в него угодили в голень и бедро. И мне ни капли не жаль тебя, паскуда! Бумеранги во имя меня летят всегда довольно жёстко.

— Сучка, видимо, и на тебя запала, — сипло процедил надзиратель. — Не обольщайся. Все её "игрушки" дохнут, как мухи. А вот для её папаши ты будешь интересным экземпляром… На скотобойне… Уж я-то об этом позабочусь.

20. Спаси его

Валерия

Существование вело нешуточный бой с сосуществованием. Абракадабра, на первый взгляд, но моя жизнь давно превратилась в самоисключающий себя факт. Я ждала любимого, но боялась его возвращения, так как не знала чем всё обернётся для нас. Я ненавидела мужа, но кроме него положиться больше не на кого. Я предвкушала рождение сына и не хотела ему грядущей жизни в нашем аду. Сердце птицей стремилось на волю, но вдребезги разбивалось о невидимое стекло жестокой реальности.

Все эти месяцы старалась наполнять себя положительными эмоциями, но каждую секунду готовилась к страшному. Видела фантомный лик Макса каждый вечер и утро, просила его быть осторожным и скорей вернуться к нам, ко мне. Говорила, что у нас будет сын, что хочу назвать его в честь дедушки. Разворачивала перед ним распашонки, умилялась крохотным кроссовочкам и царапкам. Но любимый лик испарялся в дымке моего разума, и сердце стенало от боли и неутолимого желания вернуть его, поймать и никогда больше так глупо не отпустить. Дымка рассеивалась, и я понимала, что скоро сойду с ума.

Восьмой месяц. Детская готова. Стены бело-голубые, кроватка с палантином и мобилем, пеленальня, стеллаж с детскими игрушками и книгами… Всё, что нужно нашему сыну.

Я почти поселилась в этой светлой комнате. Часто сидела на диванчике, обнимая большого плюшевого зайца и читая энциклопедию по уходу за новорождёнными. Здесь я не только успокаивалась, но и пряталась от Алексея. Муж принципиально не желал заходить в детскую. И слава богу! Ему здесь нечего делать. Единственный момент в нашем существовании, с которым мы оба согласны.

Настоящей поддержкой для меня стал Толя. Вводить его в суть происходящего в этом доме вовсе не собиралась, но муж, как всегда, проявивший экспрессивность и неосторожность в один из вечеров, сделал Анатолия невольным свидетелем неприятной сцены в гостиной.

Лёша вернулся пьяным и удручённым, а отказ идти с ним в супружескую спальню принял чересчур агрессивно. Перепалка переросла в лёгкую потасовку, где муж имел неосторожность бросить обличающие нашу тайну фразы про незаконного ребёнка, про Максима и про угрозы убить меня и всё, что со мной связано. Супруг наградил грубым определением и, шатаясь, ушёл наверх. Не прийдя в себя от одной сцены, поняла, что попала на другую. Ни я, ни Алексей не заметили посторонние уши, вернувшегося из уборной врача.

Анатолий рвался защитить меня, спасти от тирана-мужа. Обещал рассказать всё полиции. Я потеряла почти все свои нервы и силы, пытаясь убедить мужчину не лезть в это дело. С горем пополам смогла объяснить чем чревата любая попытка идти против течения в семействе Гончаровых. После такого фиаско, велела больше не приходить в этот дом, пообещав, что сменю перинатолога.

Чёрта с два! Толя принял оборонную позицию, твердя, что будет со мной, пока требуется и всегда готов поддержать. Мне нельзя быть одной в этой ловушке.

С одной стороны, я благодарила небеса, что ниспослал его мне, так как только Толе могла полностью довериться. Мужчина не раз выручал или давал дельные советы. Благоразумно помалкивал в присутствии супруга и чаще старался говорить лишь на нейтральные темы. Но с другой стороны…

Мы осторожничали, но от зоркого глаза Алексея тяжело что-либо утаить. Догадку мужа поспешила спустить на нет, стараясь воздействовать старыми раздражителями. Быть уверенным и догадываться — разные понятия. Пусть гадает. И кажется вышло, либо у мужа появилась проблема посерьёзней. Макс?

Переродилась в сплошное внимание. В день ни по разу навещала кабинет Алексея, который встречал одиночеством и тишиной. Супруг на работе вместе со своими дружками, и туда хода нет. Осторожен, как не знаю кто. Господи, неужели в природе есть такие расчётливые и непогрешимые люди? Нет, ты такой же человек и тоже совершаешь ошибки.

— Лерочка, — в комнату вошла Варвара Петровна. — Я тебе полдник принесла. Фруктовый салат и йогурт.

Благодарно улыбнулась женщине, принимая поднос с едой.

— Спасибо, — задумчиво раздербанила горку на тарелке, разглядывая её состав. — Тёть Варь, Лёша не говорил когда придёт?

— Нет, деточка, — покачала головой кухарка и тяжело опустилась на край моей постели. — Вы снова поссорились? Лёшенька который день ходит чернее тучи.

— Нет, — соврала, как обычно. — У него, вроде, проблемы какие-то на работе, — от понимания сути этих "проблем" язык предательски свело. — Сказал, что решаемо.

Варвара Петровна недоверчиво взирала на меня.

— Ох, что ж за проблемы такие-то? Ведь всю ночь в кабинете сидит со своими советниками, а утром, как черти убегают из дома.

— Всю ночь? — осеклась я, замерев.

— Да. Любаша каждое утро кабинет убирает. Бумаги набросают, полная пепельница окурков… А ведь не курил раньше! Горы скорлупок то от семечек, то от фисташек. Ладно бы пиво пили, подумала бы, что отдыхают так, но ведь хлестают кофе в немеренных количествах…

Оставшиеся причитания я уже не слушала. Лёша прячется от