Анна поднялась наверх и решила остаться в своей комнате, боясь, что Эйджи вновь почувствует ее волнение. Гельда ушла к себе, Марисса тоже устала, и Аню загрызла бы совесть, очутись вымотанная за день прислуга у постельки ее сына.

Сидя на диване, поклевывая носом, Анна то и дело просыпалась и прислушивалась. Наконец, она не выдержала и пошла проверить ребенка. Иногда она заставала Эйджи бодрствующим посреди ночи: он смотрел на мобиль, и тот крутился, игнорируя все законы физики (кристалл в игрушке все не желал садиться). Чаще всего такие ситуации совпадали с плохими снами Ани – теперь было понятно, почему. И как она раньше не догадалась?

Аня включила торшер в дальнем углу детской и подошла к кроватке. Эйджи спал, и, разглядев, КТО посапывает рядом с ним, Анна в ужасе воскликнула:

— А ты что тут делаешь? А ну брысь!

Она схватила Лоу и выкинула его из постельки малыша. Кот вывернулся в воздухе и приземлился на четыре лапы. Он не спешил убегать и только тихо шипел на Анну.

Она же взяла Эйджи на руки и принялась его осматривать. Малыш (в отличие от кота – в пальчиках ребенка остались зажаты клоки серой шерсти) был невредим. Он проснулся и захныкал. Еще дрожа от шока, Аня уложила ребенка в кроватку и повторила, обращаясь к коту:

— Кому сказала: брысь!

К счастью, в доме все спали, и шум никого не разбудил. Лоу сел, поджав под себя лапы, выжидательно глядя на Анну.

— И не пытайся тут батониться, — строго сказала она коту. — Да, ты вымыт и даже дезинфицирован. И Эйджи не поцарапан. Поэтому я не гоню тебя из дома. Но еще раз залезешь к ребенку в кровать – вышвырну вон. Ты дикое животное, и я не знаю, на что ты способен. Вдруг Эйджи случайно сделает тебе больно, и ты выпустишь свои адские когти.

Лоу, как показалось Анне, посмотрел на нее с укоризной. Она топнула на него – он отошел на метр и уселся у дверей. Эйджи тем временем ловко перевернулся на животик, приподнялся, увидел кота на полу и разразился гневным воплем. Пушистую игрушку забрали, несправедливость требовала ответных мер. По мнению Эйджена реагировать на такое безобразие следовало незамедлительно: ревом и икотой. Что он и выдал на невыносимых для ушей мамы децибелах.

Примерно полчаса Анна бегала с ним по комнате. Когда она выставила Лоу за двери, стало еще хуже – Эйджи плакал, не переставая, и на руках, и в кровати. Не помогло даже укачивание в кресле-качалке. Худшим из всего этого было то, что у Ани опять разболелась спина. Кожу немилосердно жгло.

Анна попыталась дотянуться до лопаток под платьем. Крови не было, зато чувство жжения сменилось на иное, не менее болезненное. Теперь по спине Анны словно пробегал разряд тока, причем по одной и той же «траектории» – между лопатками и вниз изгибами по позвоночнику. Она попыталась игнорировать гуляющие по коже иголки, но не могла – в какой-то момент ей начало казаться, что с ними синхронизированы вопли Эйджи.

Еще через четверть часа она не выдержала, положила малыша в кроватку и сжала виски пальцами. Происходящее сводило ее с ума. Эйджи орал. В доме заскрипели двери. Спину жгло.

Анна открыла дверь и встретилась взглядом с сидящим у порога Лоу. Кот выглядел таким смирным и домашним, словно прожил в коттедже всю свою жизнь.

— Заходи, — прошипела Аня.

Лоу шмыгнул в щель, пробежал по комнате на мягких лапах и юркнул в кроватку Эйджи. Рев сменился на веселое гуканье. Когда Аня осторожно подошла ближе, кот, изогнувшись, лежал на спине, а малыш изучал его ухо. Жжение на спине уходило, через минуту осталось лишь неприятное ощущение на коже.

Из коридора раздался осторожный голос Гельды:

— Анна, у вас все в порядке?

— Да, — отозвалась Аня, выглянув из двери. — Животик, наверное, прихватило.

— В термосе есть отвар фенхеля.

— Да-да, я нашла, уже дала, — пришлось соврать. Знакомить Гельду (с ее стремлением к контролю над всем и вся) с новой нянькой Эйджи Аня пока была не готова. — Помогло.

— Тогда я пойду, — успокоившись, сказала экономка и ушла к себе.

«Слежу за тобой», — изобразила Аня, приставив пальцы к глазам, а потом направив их на Лоу. Она и вправду следила, сидя в качалке. Эйджи заснул минут через десять, кот свернулся калачиком у него в ногах. Анна не заметила, как сама задремала, прямо в кресле.

 

Аня проснулась на рассвете, уже почему-то в кровати, но поверх покрывала и в одежде. Наверное, перебралась в постель, когда занемело тело в кресле.

Лоу тоже проснулся, он вылизывал лапы, устроившись прямо в лучике солнца, пробившимся через шторы. Встретив взгляд Ани, зверь грациозно выпрыгнул из кроватки и пошел к двери.

— Кузя, — окликнула его Анна. Почему ей стукнуло в голову назвать Лоу именем Пашкиного кота, она сама не понимала. Просто захотелось поверить в сказку.

Кот обернулся, сел и внимательно поглядел на хозяйку.

— Ну да, — бросила Аня с притворным смешком, хотя по коже пронесся холодок, — хоть горшком назови, но дай пожрать. Ты вообще помнишь еще, как тебя зовут?

Кот не ответил, но облизнулся.

— Потерпи, и я тебя покормлю. Достану замороженную индюшатину. И в туалет теперь – только на улицу. Прыгаешь и носишься – значит, здоров.

Анна выпустила Лоу в коридор и осторожно вышла следом, стараясь не разбудить еще спящего Эйджи. Когда малыш проснется, об этом тут же узнает весь дом. А пока можно заняться домашними делами и чуть позже прогуляться в город – выяснить, сколько экземпляров «Сплетника Лонто-хейма» продано. Волнительный момент.

Ах да, магазин одежды! Перед уходом Оэр выписал чек на довольно крупную сумму: он не собирался притворяться клиентом агентства – он решил стать полноценным заказчиком расследований преступлений Фане, пусть еще планируемых. Анне полагалось купить несколько нарядов для поездки в столицу. Неважно, где будет назначена встреча, чем больше элегантности и красоты, тем лучше.

Когда все домочадцы проснулись и позавтракали, Аня со спокойной душой отправилась в город на машине. Вернее, не с полностью спокойной, конечно же – несмотря на наличие разрешений и лицензии (с рекомендацией мэра Департамент массовой информации выдал ее на удивление быстро), Анна ужасно волновалась.

Она подошла к киоску с прессой и спросила:

— А сколько осталось экземпляров новой газеты? Той, что только сегодня вышла.

Если затея