так что встань-ка по ту сторону этого занавеса и исчезни, если увидишь, что кто-то идет.

Лишний. Снова. Но когда Олливан почувствовал, что на лице друга появляется обычная насмешка, то все понял. Вирджил все еще защищал его. Он все еще был на его стороне.

Олливан вышел за занавеску и сделал, как его попросили. Использовав магию, установил своего рода отвлекающее заклинание – чары, предназначенные для отвода внимания любого наблюдателя. Это было все, что он мог сделать в переполненной больничной палате, но это не защитило бы их надолго; как только кому-то понадобится именно эта койка, чары рассеются.

Он оглядел все помещение и сразу же заметил неприятности. К их рабочему месту подошла лекарь за дополнительной марлей. Она, казалось, не удивилась их отсутствию – они были бы не первыми добровольцами-преемниками, которые халатно отнеслись к своим обязанностям. Женщина искала марлю, ту самую марлю, которой Лев перевязывал ожоги оракула.

Когда их глаза встретились, она нахмурилась, Олливан понял, что наложил чары на занавеску, но не на себя.

– О, звезды.

Он попятился к стене и заглянул за занавеску.

– Нет никаких шансов, что вы уже готовы проводить нашего друга?

Лев и Вирджил работали с впечатляющей скоростью и координацией: Вирджил наносил мазь, а Лев следом накладывал повязки. Они накачали оракула достаточным количеством обезболивающих, чтобы его белые глаза закрылись, и он издавал лишь слабое бормотание.

– У нас неприятности? – спросил Лев, не поднимая глаз.

– Я позабочусь об этом, – ответил Олливан, – но поторопитесь.

Вирджил нахмурился.

– Олливан.

– Я разберусь.

Целительница уже была рядом с ним.

– Где марля? – спросила она. Отвлекающее заклинание удерживало ее любопытство подальше от занавески.

– Ее всю использовали, – сказал Олливан, поворачиваясь спиной к койке. При этом он потерял из виду противоположный угол занавески, и первым признаком его ошибки был визг металлических колец на карнизе.

– Что это? – спросил другой целитель, мужчина.

Возможно, Олливану следовало скрыться. Лев и Вирджил получили бы в лучшем случае строгий выговор и, если бы растрату ресурсов Харта на оракулов сочли бы особо тяжким преступлением, то разговор с верховным чародеем. К Олливану бы никто не проявил такую снисходительность. Было бы лучше, если бы он последовал совету Вирджила.

Возможно, я и правда должен это сделать, подумал он, вставая между лекарями и своими друзьями.

– Просто еще один пациент, – сказал Олливан, стараясь, чтобы его голос звучал небрежно. – У нас все под контролем.

– Вам было сказано о процедуре, – отрезал мужчина. – Новые пациенты должны быть зарегистрированы, чтобы у дружинников был список всех пострадавших. Он не сможет получить компенсацию от верховного чародея, если никто не узнает, кто он такой.

– Большое вам спасибо! Его зовут Пендергаст. П-Е-Н-Д-Е-Р-Г-А-С-Т. Я полагаю, что регистрационный лист находится вон там.

Олливан положил руку на плечо мужчины и мягко подтолкнул его в направлении двери и регистрационного листа.

– Подожди минутку.

Это была женщина-лекарь. Как только занавеска была отодвинута, наложенное Олливаном заклинание исчезло. Вирджил пытался заслонить ей обзор, но то, как она повернулась к нему, и тревога, отразившаяся на ее лице, ясно давали понять, что она видела, как глаза больного на мгновение приоткрылись.

– Этот человек – чародей?

– Что за нелепый вопрос, – запротестовал Олливан. – Мы же в Харте, не так ли?

Второй целитель вырвался из хватки Олливана.

– Я вызываю дружинников.

– Сэр!

Лев оторвался от своего дела – он все еще накладывал повязки – и встал на пути лекаря. Он был намного ниже ростом, чем этот мужчина, и тот был вынужден отступить назад, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Мы почти закончили. После мы оставим его дружинникам, и дальше о нем позаботятся. Нам осталось едва ли десять минут. Мы можем приготовить еще мази.

– На самом деле мы можем сделать мазь получше, – добавил Олливан, – если только вы нам позволите. Порошок корня опала служит гораздо лучшим связующим веществом для тех ягод, что используются в этой мази. Я уже пытался рассказать об этом одному из ваших великолепных коллег.

Вызывать беспомощную ярость у окружающих было одним из лучших умений Олливана. Он не использовал ни капли магии, но лекари застыли на месте. Как только они это сделали, Олливан снова выставил отвлекающее заклятие, на этот раз вокруг всех них.

Но лекарь, стоявший прямо перед ним, сдержал заклинание. Его рука согнулась так, будто он готовился наложить на юношу оглушающее заклинание. В защиту этого человека можно сказать, что Олливан нарушил магический этикет и эскалировал ситуацию. Он не мог винить мужчину за то, что тот отреагировал. Однако мог обвинить лекаря в отказе в самом лечении и во всем, на что тот готов был пойти, чтобы этого избежать, включая происходящее в этот самый момент.

– Послушайте, – сказал Олливан. – Мы делаем только то, на что у вас самих не хватает порядочности. Я не хочу никаких неприятностей, но если вы наложите на меня это заклятие, я сделаю то же самое.

– Он этого не сделает, – сказал Лев, бросив свирепый взгляд на Олливана. Вирджил продолжал перевязывать обожженного мужчину, торопясь изо всех сил.

– Нет, Лев, я так и сделаю.

– Венда, приведи Сибли, – бросил лекарь своей коллеге.

Венда не стала искушать судьбу и в мгновение ока перенеслась, очутившись на другом конце длинной палаты рядом с Сибли, главным дружинником. Олливан знал о Сибли и знал, что тот не умел перемещаться. Хоть что-то хорошее за сегодня. Итак, у них было самое большее тридцать секунд.

– Вирджил.

– Я не могу делать это еще быстрее.

– Я знаю, кто ты такой, – процедил лекарь сквозь стиснутые зубы. – Верховный чародей поблагодарит меня за то, что я сообщил ему об этом инциденте.

– А я буду благодарен вам, если вы этого не сделаете, так что, похоже, вы в тупике.

Олливан позволил заклинанию танцевать на своих пальцах.

– Если вы знаете, кто я, то знаете, что, по их словам, я сделал. Вы действительно хотите встать у меня на пути?

– Олливан, – предупреждающе прошипел Лев. Он повернулся лицом к Вирджилу. – Ты собираешься позволить ему сразиться с этим парнем?

– Это его дело, не так ли?

– Вирджил занят, Лев. Оставь его в покое, – сказал Олливан, не отрывая глаз от лекаря, но боковым зрением видел, как Вирджил уже помогает пациенту подняться на ноги. Лев бросился на помощь. Все было почти готово. Ему оставалось лишь позаботиться о том, чтобы все это не доставило им неприятностей.

Но дружинник был уже совсем рядом. Сибли оказался тяжелым, квадратным парнем с голосом, напоминавшим неприятное рычание, которое он сейчас целиком направил на Олливана.

– Симс. Уже во что-то впутался.

– О,