— Я был занят с послом, — задумчиво ответил Джестер и покачал головой. — Недаром Алви говорил, что заклинательница принесёт сплошные проблемы. Хоть в чём-то ему, оказывается, можно верить.

— Он так сказал?

Пешеходная магия привела нас в академическое здание. Вместо ответа Джестер заявил мне строго:

— После декана тебя ждёт разговор со мной. Непозволительно так плевать на меры безопасности! И затем мы пойдём заниматься к ящерам. Твоё самовольство не значит, что учебный план стоит отменить.

— Есть, к ящерам, сэр! — весело козырнула ему я и побежала на минус четвёртый этаж.

Всем надо со мной поговорить, а мне надо к Ладону. Потому что говорят все много, но как-то попусту.

* * *

Перед дверью Элоиса моё сердце забилось быстрее, но я вспомнила, что только что одолела виверну, и уж если такие твари мне по плечу… Я дёрнула на себя ручку.

Элоис сидел за рабочим столом и писал. Как обычно затянутый в чёрное, манящий, загадочный. Внутри меня что-то ёкнуло. Он поднял на меня глаза и продолжил писать, сжав красивые губы. Я скользнула взглядом на шкаф с артефактами и, не обнаружив на полке шара с живым мраком, разволновалась ещё больше.

— Вы велели прийти, — сказала я, отчего-то робея, хотя только что собиралась махать шашкой.

— Садитесь, Танатрея! — велел Элоис, указав на стул перед столом.

От одного его голоса внизу живота что-то завибрировало и мурашки пробежали по коже, словно в звуках было что-то магическое. И во взгляде. Я опустилась на сиденье и сложила руки на коленях.

— Где вы были ночью? — строго спросил Элоис, глянув на меня исподлобья. — Вас не мог найти мой менталист, пока кучка гуляющих студентов не сказала ему, что совершенно пьяную Танатрею Стоули утащил в кусты мужчина. В кустах вас тоже не нашли.

Он произнёс это так сухо и гневно, что я растерялась.

— Это был сэр Алви.

— Да хоть ректор Гроусон! — парировал Элоис и встал, уткнув сжатый кулак в столешницу. — Как вы объясните подобное поведение?

— Я… я не знала, что в чаше был не компот! И не знала, что он так действует! И не знала, что мистер Алви решит во что бы то ни стало сам снять проклятие! Он у меня даже не спрашивал. А я сказала, что хочу другого менталиста и знаете что? Он просто окунул меня в холодную воду и проклятие всё же снял! — Мне было неприятно осознать, что мой голос дрожит под его пристальным, почти острым взглядом.

— А где мой медальон? Утопили в вине или в ванной с Алви?

Мне стало обидно, я вскинула подбородок и выпалила в ответ:

— А почему вы обманули меня?!

— Каким образом? — от изумления он изогнул бровь, затем обошёл стол и навис надо мной. — А-а, я понял! Уроки манипуляции прошли не зря!

Я вскочила и, чуть не уткнувшись грудью в его грудь, отступила с противным скрежетом отодвинув стул. Элоис не сдвинулся, лишь зыркнул на мой нос. Тот от волнения и гнева наверняка покраснел.

— Я не манипулирую вами, — оскорблённо произнесла я. — А зачем вы пытались меня подчинить? Рассказали о защите, а сами… сами…

Элоис изменился в лице, оно слегка просветлело. Каламбур для чёрного мага, который притворяется не им.

— А-а, вот оно что! Алви продолжает с вами экспериментировать! — усмехнулся он. — Что ж, как менталист он качественно поработал, таланта у него не занимать: мозги вам, Танатрея, запудрил отлично! Но чтобы вы знали, — Элоис перестал улыбаться и подался вперёд. — Во-первых, сэру Алви нельзя доверять. Во-вторых, магистр манипуляций ничего не смыслит в тёмных материях. Они все для него зло! — и выдавил сквозь зубы в сторону. — Ограниченный кретин!

— А разве не зло? — облизнув пересохшие губы, спросила я. — Одни штогрины чего стоят!

Элоис достал жезл и, шевельнув губами почти беззвучно, махнул им в сторону чернильницы. Тёмная, как смола, жидкость всплыла над раскрытым пузырьком. Зависла в воздухе шаром, а затем молниеносно плюхнулась мне на платье.

— Что вы делаете?! — ахнула я, глядя, как чернила просачиваются и расползаются по ткани моей новенькой формы.

Жезл Элоиса снова сделал росчерк в воздухе. Расползшаяся клякса на моей груди собралась и выплеснулась обратно в воздух, не оставив на ткани ни капельки. Я ахнула ещё раз.

Элоис провёл жезлом в сторону стола и проговорил заклинание. Чернильный шар вытянулся в тонкую ниточку. Она без пера начала выкладывать на листе бумаги ровные, чёткие линии, которые минуту спустя превратились… в цветок и профиль девушки, удивительно похожий на мой. Чернила сами собой сложились в изящную, тонкую графику. Поражённая, я перевела взгляд с изображения на Элоиса.

Уголков его губ коснулась улыбка.

— Всё зависит от намерения, — сказал он, смягчившись. — Сами видите: один и тот же мрак, чернее чёрного.

— Но разный результат… — пробормотала я, смущаясь.

— Именно, — кивнул Элоис, снова оказавшись совсем близко, и сказал почти ласково: — Без чёрного нет белого, без белого никто не узнает, каков чёрный.

Я смотрела на него заворожённо, выделяя вниманием, как движутся, произнося слова, его чётко очерченные губы. Стало душно, и сердце забилось громче.

— И что вы хотели сделать с мраком? — спросила я.

— То же, что и сказал раньше, — в его голосе появилась хрипотца.

Пауза между нами наполнилась тёплым дыханием и ощущением чего-то волнующего и… неправильного. В душе кольнуло. И не в силах больше сдерживаться от изнуряющего меня любопытства или от чего-то такого, от чего слабели ноги и становилось невыносимо щекотно в животе, я выпалила:

— А вам там не мокро?

— Что? — моргнул Элоис, почему-то глянув на мою юбку, касающуюся бёдер.

Я залилась краской.

— Под маской… — совершенно горячими, пульсирующими губами произнесла я. — Стихии дождя… магической.

Элоис расхохотался. Смеялся он так громко и безудержно, что я сама начала улыбаться и хихикнула, толком не понимая, что смешного. Но он был таким красивым и заразительным, что я не могла сдержаться и рассмеялась тоже. Опершись на стол и чуть не уронив стопку книг на пол, Элоис, наконец, остановился.

— Вам что, Танатрея, в стакан пунша ещё и светящегося порошка вчера подсыпали? — спросил он со смешинками в глазах.

— Не в стакан, — моргнула я. — На меня.

Ещё улыбаясь и утирая с уголка глаза слезу, Элоис кивнул:

— Напишете список всех паршивцев, кто участвовал.

— Но…

— Без "но". Употребление любых порошков на территории академии строжайше запрещено! — сказал он, потом выдохнул и сказал уже сурово: — И вам, Танатрея, замечание за недостойное поведение. Учитывая ваш минусовой рейтинг, минус не ставлю. Но в следующий раз не посмотрю на то, что вы такая… — Элоис внезапно запнулся, словно не мог подобрать слово, а потом всё же добавил: — Наивная.