— Ты боялся, что я расскажу все Дмитрию Романовичу, как только узнаю, — я не спрашивала, лишь констатировала факт.

Лже-Илья не ответил, вновь опуская взгляд.

— Ты не зря боялся. Я все рассказала, — кивнула без тени сожаления.

— Я в курсе.

— Тогда почему ты здесь? Твой «начальник» послал тебя исправлять ситуацию? Ему поджали хвост?

— Нет, Ника, не поэтому. Загородневу действительно поджали хвост, он под домашним арестом, лишен всех привилегий. Но я только рад этому. Я здесь, потому что понял, что ты для меня гораздо важнее всего остального.

Я закрыла глаза, чувствуя, как во мне все перекручивает от его признания. Мне больно, и я боюсь верить этим словам. Он ничем не лучше своего приятеля. Он лгал мне каждый день и при этом знал о моих чувствах…

— Ты был в машине вместе с Загородневым? В ночь, когда он меня сбил?

— Что? Нет…

— Но ты ведь знал, что это он меня сбил, так?

Астров зажмурился, словно от боли и медленно кивнул.

— Знал, — произнес еле слышно.

Всего одним словом вонзил нож в израненное сердце. Я задохнулась, не справляясь с отчаянием. Еще один предатель. Человек, закрывший глаза на правду.

— И все равно пошел у него на поводу… Ради чертовых гонок! Да что же вы за люди такие?!

— Я не жалею, — твердо заявил он, шагая ко мне, сжимая мои плечи. — Так я познакомился с тобой, Ника. Имел возможность быть рядом вместо него! Единственное, о чем я жалею — что сразу не сказал правду о том, кто я есть на самом деле.

— Отпусти меня! — я попыталась вырваться, но он резко притянул меня в объятия. Крепкие и до мурашек знакомые.

— Ника, дай мне шанс, прошу тебя. Да, я виноват, я сильно виноват, но я люблю тебя. Очень люблю. Я подыхаю без тебя… — Он коснулся губами моего виска, и у меня перехватило дыхание.

Жестокий! Какой же он жестокий! Разрывает мне душу в клочья своими словами и прикосновениями. Но я больше не верю ему. Не верю, что в этот раз он пришел сам, а не по указке своего покровителя.

— Отпусти! — попросила громче. — Мне нужно уезжать, я могу опоздать на автобус!

— Куда ты? — Лже-Илья ослабил хватку.

— К бабушке.

— Я отвезу тебя.

— Нет! Я никуда с тобой не поеду. Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего.

— Пожалуйста, Ника…

— Отпусти меня! — в третий раз я уже выкрикнула и меня, наконец, выпустили из крепких объятий.

— Вероника, у вас все в порядке? — услышала знакомый голос и вздрогнула.

Это был Евгений. Он шел к нам, поправляя пиджак, и смотрел при этом на моего собеседника строгим недружелюбным взглядом.

— Все в порядке, — ответила я, поправляя сарафан.

Спрашивать, что здесь делает помощник кандидата в мэры, смысла не было. Очередная благородная акция показной заботы. Я уже в полной мере оценила всю помощь и поддержку этих людей, добавки мне было не нужно.

— Саша, тебе здесь делать нечего, — строго объявил Евгений, загораживая меня от парня.

Саша. Он же Александр, Алекс. Я ведь слышала это обращение и в день его рождения от незнакомой девушки, и при разговоре по телефону. И ведь даже не догадалась. Глупая!

— Я разберусь, — рыкнул в ответ Илья-Саша.

— Вероника, я отвезу вас домой, — помощник депутата уже не слушал его, повернувшись ко мне.

— Я сама!

— У меня распоряжение Дмитрия Романовича. Одну я вас отпустить не могу.

— Я благодарна за все, что для меня сделал ваш начальник, но…

— Как я уже сказал, одну я вас отпустить не могу.

Вот черт! Я сжала кулаки, стараясь скрыть свое раздражение, и кивнула. Пусть лучше меня отвезет Евгений. Так есть хоть какие-то гарантии, что лжец Астров перестанет преследовать меня.

— Хорошо.

Едва я согласилась, как услышала шумный выдох сквозь зубы за спиной Евгения. Илья-Саша схватился за голову обеими руками, пальцами зарываясь в волосах. В моей груди вновь запекло от нескончаемой агонии.

Когда я оказалась в просторном салоне черного внедорожника, позволила себе оглянуться. Тот, из-за кого моя душа разрывалась в клочья, некоторое время стоял неподвижно, упираясь кулаками в бока и глядя прямо перед собой невидящим взглядом. Затем, словно почувствовав мое внимание, он посмотрел на нашу машину. На тонированное стекло, за которым я находилась. Невольно отпрянула, будто он мог меня видеть, и наблюдала, как его высокая фигура направилась к небрежно припаркованной темно-синей спортивной иномарке. Видимо именно на ней мы выезжали за пределы дома бабушки и из больницы.

Задержав дыхание, я смотрела, как он садится за руль, и уезжает. Вот и все. На этом наши пути окончательно разошлись.

Глава 26

Время — это очень коварный инструмент нашей жизни. Когда тебе нужно его поторопить, оно нещадно плетется старой черепахой, которая после пары шагов берет передышку, а если же наоборот замедлить — оно стремительной стрелой проносится мимо, едва успеваешь моргнуть. Сейчас мое время застыло где-то в прострации, не давая мне необходимого исцеления. Сердце продолжало кровоточить и болеть от каждого воспоминания. Ехать в дом бабушки было большой ошибкой. Здесь каждый уголок напоминал мне о том времени, что мы проводили здесь с лже-Ильей. О нашем первом поцелуе, о прогулках к пруду, о разговорах по вечерам во дворе. Я представляла себе наши самодельные лежаки по-другому. В моем воображении это были настоящие мягкие шезлонги на берегу моря, а по факту — простые деревяшки с наскоро прибитой опорой. Астров создавал для меня мнимую иллюзию рая, в которой я была счастлива, в которой я влюбилась в него и погрузилась в первые серьезные отношения.

— Вероничка, внученька, хватит тебе уже убираться, — услышала слабый голос бабушки. — Идем лучше ко мне. Поговорим.

Я стерла с этажерки последний слой пыли и отложила тряпку.

— Иду, бабуль.

Я прошла в избу, где на кровати отдыхала бабушка. Она редко вставала несмотря на долгое лечение в больнице. Пусть я не могла полноценно помогать ей по хозяйству, но я могла ухаживать за ней, готовить еду и параллельно приводить дом в порядок.

Села рядом и мягко ей улыбнулась.

— Тебе что-то нужно?

— Да, Ника, нужно… — вздохнула бабушка. — Расскажи-ка мне поподробнее, что у тебя случилось с тем городским парнем?

— Бабушка! — выдохнула я недовольно. — Ничего не случилось.

— Если бы не случилось, то ты бы не сбегала из дому, когда он приезжал сюда на прошлой неделе.

— Я и не сбегала… просто нужно было проведать бабу Нюру, ты