– Да вроде раньше не было, – удивляется Большак.

– Слова не было, а политика всегда была. Ну, не поедут они в Москву, нам хуже от этого не будет.

– Не любишь их? – всматривается он в меня.

– Да за что любить-то? За то что весь мир нагнуть пытаются?

– Нагнуть? – переспрашивает он.

– И поиметь.

– Остёр ты на язык, Егор. Как работа?

– Шутите? Посылку на почту отнести – это разве работа?

– А ты бы что хотел? Колбасу спиртом протирать, как один мой знакомый говорил?

– Не знаю, чего-то, чтоб хоть немного мозги задействовало. Хотя, солдат спит, служба идёт. Так что ли?

– Ну вот, знаешь же правду жизни, – смеётся он. – Чего ж тогда?

– Юрий Платонович, а вы сидели? – спрашиваю я, резко меняя тему.

Он аж в лице меняется.

– Ну, Егор, ну, блин, так что ли правильно говорить теперь? Что за вопросы неделикатные?

– Не отвечайте, если не хотите. Только это тоже ответ.

– Я вот смотрю на тебя, – хмыкает он, – и порой мне кажется, что тебе действительно полтос. А иногда пацан пацаном. Интересно как в жизни бывает. Да, сидел. За растрату.

О! Мой профиль. Рыбак рыбака, как говорится.

– А как же на руководящей должности оказались? В торговле, тем более. Так разве бывает?

– Реабилитировали меня. Я тогда молодой пацан был, вот и повесили на меня растрату, а потом разобрались через два года и выпустили. В должности восстановили и даже извинились вроде, но так, не очень охотно.

– Наколки с зоны?

– Да, – машет он рукой. – Молодой был, дурной. А теперь с приличными людьми ни в баню, ни на пляж. Не делай так.

– Не буду. Я тут с Кахой вчера встречался.

– Зачем? – снова удивляется Большак.

– Хочу его использовать. Вот, ваше мнение интересно узнать.

– Ну расскажи, – кивает он, – как использовать хочешь. А вообще, я бы тебе от него советовал подальше держаться. Если что, его отец вытащит из любой передряги, а вот за тебя вступиться, мне кажется некому. Ну, то есть защитить от власть имущих.

Я передаю ему наш разговор с Кахой.

– И что, – спрашивает он, – думаешь заинтересуется идеей?

– Не знаю, – пожимаю я плечами. – Торопить не буду, пусть зреет.

– Идея с казино не нова, но просто так, с кондачка, её не осуществить. Ты посмотри сколько надо ниточек связать. Надо договориться с блатными, нужно урегулировать с ментами, с властями тоже. Нужно место найти. Безопасное и надёжное. Вот представь, приходит начальник отдела из обкома в такое казино, а там секретарь райкома пьёт джин и кидает фишки на красное. А кругом ещё и падшие женщины стриптиз танцуют.

Он делает паузу.

– Ну а на что ему ставить, как не на красное, секретарю-то? – усмехаюсь я.

– Вот именно. Значит привлекать нужно сначала узкую группу лиц, хорошо знающих друг друга и имеющих определённое взаимное доверие. Это тормозит развитие. Потом, ты верно ему сказал, денег надо много, против математики не попрёшь. Да и впаяют за это дело, о-го-го сколько, если накроют. Я тебе категорически не советую в это дело лезть.

– Я думаю, Каха на это и не замахнётся. Кто он? Мелкая шпана. Не потянет. Но вот букмекерскую контору пусть откроет. В долю он меня не возьмёт, я думаю. Во-первых, жадность, во-вторых, не простит он мне того, что колено на его кадык ставил.

– Конечно, не простит.

– А может, и возьмёт. Посмотрим.

– Зачем тебе это всё? Так хочешь ставки делать? В спортлото играй.

– Я хочу Каху… хочу ему за отца отомстить и убрать с горизонта на подольше. Устранить угрозу и поквитаться. Но мне надо его поймать на чём-то.

– Не знаю, какой-то сложный путь ты выбираешь. Есть же варианты попроще, наверное.

– Юрий Платонович, мне может ваша помощь понадобиться. Нет-нет, вы нигде фигурировать не будете и, надеюсь, сможете на всём этом деле нормально заработать. Я ещё план не доработал, так что с вами обсудить не могу пока, но хочу получить от вас принципиальное согласие. Или несогласие, разумеется.

– Ну как я могу соглашаться, не зная на что? – удивляется он.

– Смотрите. Если. Повторяю, если! Если вы поймёте, что для вас участие безопасно. Безопасно со всех точек зрения. Если на вас не падает и тень подозрения. Если это будет выгодно финансово. То есть, если вы нормально заработаете. И если вы будете уверены, что сможете легко соскочить.

Я останавливаюсь и делаю паузу, глядя на него. Он тоже останавливается и мы стоим друг против друга, глядя прямо в глаза.

– Вы мне поможете? – наконец спрашиваю я.

Он задумывается и отводит взгляд. Теперь он разыгрывает паузу и мне даже начинает казаться, что он не услышал вопрос. И тогда я его повторяю.

– Вы мне поможете, Юрий Платонович? – снова спрашиваю я.

Он поворачивается ко мне и смотрит и взгляд его становится твёрдым.

15. Называй меня боссом, червь

– Не знаю, – говорит Юрий Платонович. – Я пока не понимаю, о чём вообще может идти речь.

– Дать доступ к ресурсу, посоветовать, ссудить денег, подстраховать.

– К какому ресурсу?

– Административному, – пожимаю я плечами.

Большак снова задумывается.

– Если буду уверен, что дело верное, – наконец говорит он, – тогда да. Но убедить меня непросто, поверь. Если хоть что-то будет вызывать сомнение, откажусь. Да, честно говоря, и тебе посоветовал бы выкинуть это из головы, но ты упёрся, я вижу в эту идею.

– Хорошо, – киваю я. – Пока мне больше ничего не нужно. Только рамочное соглашение.

– Главное, не горячись. Понял?

Я снова киваю и, помолчав, спрашиваю:

– Юрий Платонович, а я вам зачем нужен? Дали мне работу, пристроили к Гусыниной, можно сказать настояли. Но то, что я делаю, мог бы кто угодно делать. Почему я? Зачем вам это?

Он качает головой.

– Ты чего такой прямолинейный, Егор?

– Ну вы же догадывались, что я захочу знать?

– Во-первых, ты мне понравился. Мне понравился твой подход к решению жизненных ситуаций, так скажем. Во-вторых, показалось, что ты хороший парень. Почему не помочь