Встреча, связавшая Гарпа и Нормана, случилась через год. Все это время граф не терял надежды пригласить его к себе на службу, но на каждое предложение Гарп отвечал отказом. Он не хотел привязывать себя к месту и уж тем более к людям. Он брался за разовые поручения, четко их выполнял, а затем исчезал. В определенный момент ему стало опасно задерживаться на одном месте на долгое время. Тут же находились головорезы, желавшие кровной мести. Это были братья или сыновья тех, кого он лишил жизни за прошедшие годы. Гарпу пришлось перестать навещать дочь той женщины, что его вырастила, чтобы не навлечь на нее беду. Все меньше поручений он выполнял, каждое второе оказывалось ловушкой или западней, устроенной очередной шайкой. Обычно он убивал двух-трех, включая главаря, и все разбегались. Но работать становилось сложнее.

У Ситча Веркеса был брат Маркус, он не любил людей и не доверял им, зато прекрасно ладил с собаками. Единственным лучом света в его жизни были его брат и собачьи бои. Когда Ситча не стало, Маркус не стал идти со всей шайкой малодушных доходяг мстить Гарпу, он погрузился в работу. Он тренировал буль- энд- терьеров, выпуская их против сотни крыс, быков и иногда людей, задолжавших ему немалую сумму. Маркус знал, что человек в определенных условиях может дать слабину и убежать, а вот преданный пес – никогда. Еще Маркус знал о той девушке, которой Гарп периодически помогал, поэтому он знал, что, когда нужно будет поквитаться, убийца его брата найдется быстро.

Если кому-то вдоль северо-восточного побережья Соединенного Королевства требовалась деликатная услуга, то он должен был на доске объявлений местного паба прибить черную дощечку со своим именем. Все знали, кому были адресованы эти сообщения, и старались к ним не прикасаться. Прежде чем взяться за дело, Гарп внимательно изучал автора послания и уже после выходил с ним на связь. Чуть реже к нему доставляли письма, делали это цыганские дети, подробно описывая клиента. Поэтому, когда ему доставили очередное письмо, он прекрасно знал отправителя. Единственное, что заставляло волноваться, это знакомый адрес.

Землянка, в которой Гарп вырос, ничуть не изменилась. Хоть территория и заросла бурьяном, она все равно выглядела знакомой. Дом пустовал несколько лет, за это время его частично разобрали и лишили всего, что можно было бы унести. Гарп понимал, что идет в засаду и скорее всего из окон за ним уже наблюдают стрелки. Когда он подошел ближе, он заметил парня, спокойно сидящего на крыше. Тот свесил ноги, болтал ими и насвистывал что-то себе под нос. Парень заметил его раньше, он вел его взглядом и слегка улыбался.

– Добро пожаловать домой! – крикнул он с крыши.

– Ты Маркус, ты пришел мстить, давай закончим это быстро, – спокойно сказал Гарп

– Погоди ты, погоди! – ухмыльнулся Маркус. – Знаешь, та девушка, она тоже получила письмо…

Гарп нахмурился, он делал все, чтобы о ней никто не знал, и не понимал, как это вышло.

– Сперва я хотел показать тебе, как она умрет, но затем я увидел ее глаза, – Маркус поднялся и шел вдоль крыши, – знаешь, она прекрасна, я думаю, у вас все было бы хорошо.

– Что ты сделал с ней? – Гарп злился, но вида не показывал.

– Ничего, я не стал лишать мир этой красоты, он и так ужасен, тем более она не должна расплачиваться за твои грехи.

– Тогда чего же ты хочешь?

– Твоей крови, – ответил Маркус и громко свистул.

С нескольких сторон на Гарпа бросились псы. Трава мешала ему их сосчитать, Гарп решил сосредоточиться на тех, что видел. Собаки бросались на него, впиваясь клыками в его плоть. Одному бультерьеру Гарп успел разорвать пасть, второго пнуть в живот. Остальные псы наваливались на него. Казалось, конца им нет. Собаки не прекращали рвать на части свою жертву, отрывая мелкие кусочки плоти. Гарп сдаваться не собирался, хотя голова уже кружилась от потери крови. Один за одним бультерьеры падали у его ног. Когда у последнего пса хрустнул позвоночник и он забился в конвульсиях, Маркус спрыгнул с крыши. Видеть трупы своих щенков было неприятно, но конечный результат радовал. Убийца его брата стоял на коленях в луже собственной крови. Одежда на нем висела рваными лохмотьями, открывая ужасные раны. Гарп усиленно сжимал собственную шею, сквозь пальцы сочилась густая темная кровь.

– Еще никто не мог выстоять против моих псов, – Маркус похлопал в ладоши. – Но вижу, тебе хорошенько досталось.

Гарп постарался ответить, но вышел лишь сдавленный хрип, от которого кровотечение усилилось.

– Тшш, не трать силы…Ты дал моему брату быструю смерть, – Маркус достал кинжал. – Я поступлю так же.

То, что произошло дальше, оказалось для него сюрпризом. Гарп подскочил, двумя руками схватился за нож и всадил его Маркусу в подбородок так, что лезвие вышло из открытого рта. Маркус постарался отойти, но споткнулся и упал. Словно восставший из мертвых, Гарп навис надо нами.

– Кхто тхы тхакой, – булькая, закричал Маркус.

Гарп не стал ему отвечать, только крутанул его голову вокруг своей оси, отчего выпученные от удивления глаза Маркуса устремились в противоположную сторону.

На следующий день дворецкий семьи Бруксов обнаружил окровавленное тело Гарпа на пороге особняка. Ему оказали первую помощь, однако впереди ждали еще несколько бессознательных дней. Укусы вызвали заражения, раны гноились, тело пылало и билось в приступах. Никто не верил, что Гарп выкарабкается, раны, полученные от укусов собак, никак не хотели заживать. Врачи, прибывшие из столицы, разводили руками и утверждали, что все в руках Господа и не стоит надеяться на то, что Гарп выживет. Но он выжил. И больше графа не покинул.

7

Никогда такого не было, чтобы Малыша побеждали, и уж тем более связывали. В свои неполные тридцать ему доводилось самому так поступать с людьми. Оттого он долго не мог прийти в себя. Нет, несколько пропущенных ударов не стали для него чем-то серьезным, а вот хитрость, с которой его подловили, шокировала сильно. Малыш медленно приходил в себя, стараясь представить, как развиваются дальнейшие события. Что сейчас делает Капитан? Полицейские напали или выжидают удачный момент? Удалось ли отыскать тайник? Малыш лежал, поглощенный вопросами. Выстрелов он не слышал, дождь, попадая на кусты, в которых любезно оставил его инспектор, заглушал все посторонние шумы.