— И в этих случаях вы наверняка погибнете, друзья мои. И все, чему я, в сущности, способен вас научить — это продержаться в схватке как можно дольше. Нанести противнику как можно больше урона. — Старший Гагарин вздохнул. — И с мизерной вероятностью вывести его из строя, потеряв половину или даже три четверти оперативной группы. Чтоб хотя бы связать боем Одаренного второго и уж тем более первого ранга нужно не меньше пятнадцати человек… Так что я предлагаю вам, господа офицеры, разбиться на команды, — улыбнулся Гагарин. — И немного погонять меня по лесу.

Судя по одобрительному гулу, такую затею гардемарины явно оценили. Теория теорией, однако практическая часть вполне может вскрыть еще пару-тройку нюансов, которые почти невозможно объяснить на словах. И, уж конечно, чуть ли не каждый в глубине души надеялся, что на деле старший Гагарин окажется не так уж страшен, и его получится если не одолеть силой Дара и оружия, то обхитрить… Ну, или хотя бы заставить попотеть.

Я, во всяком случае, наделся.

Вот только, похоже, зря. Первая группа скрылась за деревьями, и буквально через полминуты оттуда раздался сердитый лай автоматных очередей, вой атакующих элементов, крики… А потом все стихло. Гардемарины один за одним возвращались из леса, на ходу распихивая по подсумкам отстрелянные магазины, и вид у них был… скажем так, помятый. Судя по грязной и мокрой форме, Гагарин отправил в нокдаун всех до единого.

Тринадцатый, четырнадцатый… И пятнадцатый — последний. Раскидал, как собачонок.

Вторая группа продержалась чуть дольше, зато со следующими четырьмя его сиятельство разобрался за каких-то несколько минут. Видимо, господа офицеры решили идти плотным строем, сливая резерв на супермощный Щит.

Супермощный в обычных, штатных условиях. Для «единицы» даже суммарная мощность полутора десятков гардемарин оказалась не такой уж выдающейся. Гагарин или вскрыл его, а потом прицельно «расстрелял» всех Даром, или просто накрыл всю группу разом, использовав нестандартный элемент. Что-то вроде обычного Молота — только размером с четверть футбольного поля.

Силен старик. И не подступишься ведь — близко попробуй еще подойди, да и издалека лупит не хуже. В лучшие годы я не давал промаха и с сотни метров, а он наверняка попадет и на все полторы.

Седьмая группа оказалась самой крепкой — наверное, оттого, что ею командовал сам младший Гагарин. Он продержался рекордные пока что шесть с половиной минут. Правда, три из них гардемарины крались по лесу, не открывая огонь. Видимо, надеялись незаметно подобраться поближе.

Подобрались… И дальше все пошло по привычному сценарию. Резерв у старшего Гагарина оказался просто титанический, и даже после всех предыдущих «раундов» он не утратил ни силы, ни скорости.

— Ваше высокоблагородие… — Я шагнул к командиру нашей группы — тому самому штабс-капитану, на котором Гагарин демонстрировал навыки. — Разрешите обратиться?

— Обращайся, моряк.

Судя по печальным глазам и протяжному вздоху, на победу здесь уже никто не рассчитывал. Старик унижал и доминировал, и командир, похоже, уже вполне ясно представлял, как пойдет из леса обратно, вдоволь повалявшись в грязи и наглотавшись снега.

— Надо идти врассыпную. И не подставляться. Там такая мощность, что ни один Щит не выдержит, — вполголоса проговорил я. — Короткими перебежками. Десять метров — и носом в снег, без стрельбы.

— Ага, и он нас всех так и перещелкает, — буркнул командир. — Лес редкий. Да и не спрячешься ты от Гагарина.

— Не спрячусь, — я не стал спорить. — У него силы на целую роту хватит. А вот глаз — две штуки, как у всех. А на затылке вообще нет. Если двинем цепью, полукругом — придется его сиятельству посуетиться. Десять человек в лоб, еще пятерых в обход отправить. С тыла, может, и пробьем.

— Может, и пробьем… — задумчиво проговорил командир. — Дело говоришь, моряк. Давай попробуем. Все равно по стандарту здесь не отработать — это тебе не пулеметное гнездо штурмовать.

К сожалению. Работать против подвижной цели куда сложнее. Условной огневой мощью Гагарин не уступит даже четырем пулеметам, и при этом наверняка будет маневрировать, и прижать его автоматными очередями не получится. А значит, стандартный «перекат» вперед в двойках и четверках не сработает.

— Ну… У нас так принято, что кто предложил — тот и выполняет. — Командир хлопнул меня по плечу. — Даю двух человек. Забираете крюк, заходите в тыл.

— Есть в тыл, ваше высокоблагородие, — кивнул я. — Не подставляйтесь без надобности. Когда начнем работать — выдавайте огонь из всех стволов, и Даром тоже, Свечками и Разрядами. Надо нагрузить Щит до предела, и тогда я попробую сократить дистанцию.

Командир нахмурился. Ему явно не хотелось выполнять… скажем так, пожелания какого-то там прапорщика восемнадцати лет от роду, но плана получше у его высокоблагородия, похоже, не было, так что возражений я не услышал.

Когда мы чуть углубились в лес, я жестом указал своим двум бойцам забирать вправо, к границе полигона. И успел заметить, как остальные гардемарины вытягиваются в цепь, отходя все дальше друг от друга.

Хорошо — даже Гагарину не зацепить всех сразу. И если получится подобраться поближе, если мы втроем успеем обойти…

Не успели. Из глубины леса полыхнуло Даром, и шагавший примерно в пятидесяти метрах от меня гардемарин отлетел назад и пропахал спиной снег. Гагарин, конечно же, бил не в полную силу, однако из схватки боец выбывал окончально.

Минус один — и это еще до того, как мы перешли в атаку.

Хорошо хоть остальные не сплоховали — не стали ломиться в лоб, стреляя наугад, а дружно плюхнулись на землю или метнулись за укрытия. Впрочем, разглядывать их все равно было уже некогда. Я махнул рукой, отдавая команду, и сам припустил бегом, на всякий случай забирая еще дальше, чем планировал в самом начале, чтобы ненароком не попасть на глаза Гагарину.

А его сиятельство, между тем, не терял времени даром: за спиной то и дело громыхало, раздавалась ругань и треск деревьев, и с каждым ударом из игры выбывал еще один из наших товарищей. Но уцелевшие пока держались, и упрямо следовали приказу командира: не открывали огонь, а просто «перекатывались» вперед перебежками по семь-десять метров, пытаясь держаться за сугробами и толстыми стволами деревьев.

Будь у меня связь, я непременно рискнул бы подобраться поближе, разглядеть Гагарина и