— Обхожу я Протасова, затем пасую на Вовчика с литейного, сам проскакиваю дальше к воротам, Вовчик возвращает мне мяч, и я в падении через себя бью в левый верхний угол. Вратарь в прыжке пытается достать мяч, но куда там… — Увлеченно рассказывает мне Быня.

— Да, Роман Васильевич, это очень интересно, — пытаюсь я направить разговор в нужное мне русло. — Но я вот по какому, собственно, вопросу к вам.

Быня наполняет свою опустевшую пивную кружку из принесенного мной баллона с пивом и пытается долить в мою, из которой я за все время нашего разговора сделал только один чисто символический глоток. Я закрываю кружку ладошкой, показывая, что мне хватит.

— Ладно, — сдается Быня. — Так по какому ты вопросу ко мне зашел-то?

— Мне, Роман Васильевич, машина нужна на пару-тройку месяцев, пока не похолодает совсем, — наконец перехожу я к своему делу.

— Машина? — Удивляется Быня, пытаясь навести фокус на моем лице. — А зачем тебе машина, Юрка?

— Понимаете, на природу хочу почаще выезжать. Мне врачи после больницы советуют побольше времени проводить на свежем воздухе. А тут, у нас в городе, какой у нас воздух! Одни выхлопы, да заводы. Опять же пыль угольная повсюду летает. А на природе и рыбалка, и грибы, и ягоды, и прочие радости жизни.

— Да я не знаю как-то, — растерялся от такого предложения Быня, — ты же молодой еще, и водить-то, наверное, не умеешь.

— Дядя Роман, да я вожу как Шумахер! — горячо возражаю я, и только потом понимаю, что Михаэлю Шумахеру сейчас всего пятнадцать, и он пока гоняет только на картингах и неизвестен еще широкой публике.

— Это Витька Шумахер с Владимировки, что ли? — Глядя на меня с сомнением чешет затылок Быня. — Да он вроде не очень за рулем-то.

— Нет, нет, это другой Шумахер, не Витька. — Отмахиваюсь я. — Я же не просто так, дядя Роман. Я у вас машину в аренду возьму.

— В аренду? — еще больше удивился Быня. — А это как в аренду?

— Я вам буду каждый месяц пользования машиной платить по сто рублей. Бензин и ремонт — все с меня.

— По сто рублей в месяц? — с сомнением протянул Быня, снова задумчиво почесав затылок.

— По сто пятьдесят, — тут же накинулся я, увидев, как желание заработать борется в нем с жалостью к своей машине.

— А давай! — сразу согласился Быня. — Только деньги за месяц вперед, и если что с машиной, весь ремонт с тебя.

— Согласен, — тут же выпалил я и вытащил из кармана три пятидесятирублевки, положив их веером на стол, пока хозяин машины не передумал. — Давайте ключи от машины, гаража и документы на машину. Сейчас доверенность еще мне напишите от руки.

Быня, сглотнув, взял деньги и, крепко зажав их в руке, словно боясь, что я передумаю и захочу их забрать обратно, пошел в комнату. Вернулся он через пару минут с ключами и документами на машину.

— Дядя Роман, тогда давайте сразу доверенность напишем, — я достал из картонной папки чистый листок и ручку.

— Чего писать-то? — Быня взял у меня листик, положил перед собой и, держа ручку в руке, с ожиданием уставился на меня.

Я продиктовал ему текст доверенности, и он, аккуратно выводя каждую букву, красивым четким почерком записал все за мной.

— Ну, вот и все, — сказал я, засовывая доверенность и документы на машину в папку. — Спасибо вам, Роман Васильевич. Не переживайте, я буду беречь вашу машину как зеницу ока.

— Давай, Юрка, только ты там аккуратней с моей «ласточкой», — сказал Быня, провожая меня до двери. — И если что, сразу ко мне.

* * *

Я вышел из квартиры и направился к гаражу. Открыв ворота, я увидел белую «двойку» — универсал, стоящую в полумраке. Машина была покрыта толстым слоем пыли, но выглядела вполне прилично, если не считать полуспущенных колес.

Я сел за руль, вставил ключ в замок зажигания и повернул его. Как я и ожидал, ничего не последовало. Наверное, аккумулятор совершенно разрядился за время, пока машина стояла без дела. А может, и еще что-то не так.

Когда я шел по гаражному кооперативу к гаражу Быни, я заметил, что в своем гараже у своего старенького «Москвича», как всегда, крутится старик Михалыч — матерый водила с большим опытом. Немного подумав, я решил обратиться к нему за помощью в реанимации Быниной «ласточки».

— Добрый вечер, Василий Михалыч! — поздоровался я, подходя к открытым воротам гаража Михалыча.

— Привет, Юра! — Отвлекся на меня Михалыч, оторвавшись от изучения внутренностей двигателя своей машины. — Ты что-то хотел?

— Я тут у Быни машину арендовал на время, а она не заводится. Не поможете мне разобраться? — спросил я и, по-заговорщицки подмигнув, добавил: — Магарычовое дело.

— Магарычовое говоришь? — При упоминании о магарыче нос у Михалыча так и заходил, как у породистой собаки, почувствовавшей запах любимого лакомства. — Ну, давай посмотрим, что там Быня со своей машиной накуролесил.

Он вышел из гаража, прикрыл ворота и пошел вслед за мной. Мы подошли к гаражу Быни, и я открыл ворота. Михалыч сразу же направился к машине, открыл капот и начал осматривать двигатель, первым делом обратив внимание на контактные клеммы аккумулятора. Поводив немного жалом, он сел в машину и попробовал ее завести. Ноль эффекта.

— Аккумулятор, скорее всего, сел, — задумчиво сказал Михалыч, выдав мне очевидное. — Надо проверить уровень электролита в батарее и поставить его на зарядку. Да и свечи могли закоксоваться. Давай-ка, Юра, доставай инструменты, будем все проверять.

Я прошел дальше, к задней стенке гаража, и нашел на стоявшем там стеллаже ящик с инструментами, притащив его поближе. Михалыч, немного покопавшись внутри, вытащил из ящика свечной ключ и, сняв свечи, начал их осматривать.

— Да, как я и думал, свечи закоксовались, — сказал он, показывая мне черные от нагара свечи. — Надо бы их почистить и прокалить. А пока давай проверим аккумулятор.

Мы достали аккумулятор и понесли его к Михалычу в гараж, где у него был зарядник. Михалыч открутил крышечки и долил внутрь дистиллированной воды из бутыли. А потом поставил аккумулятор на зарядку. Пока аккумулятор заряжался, Михалыч почистил свечи тонкой наждачкой и прокалил