У нас в Карельском филиале АН на участке оперативной печати, первый ксерокс появился в 1984 г. Я в те годы была уже ученым секретарем нашего филиала АН и мне приходилось входить в тонкости работы редакционно-издательского отдела. Конечно, тогда вынуждены были ограничивать ксерокопирование и по характеру, и по объему заявок. Очень берегли также расходные материалы.

Ученый секретарь

Моя работа над словарем вроде продвигалась, но как-то неровно. Были болезни, а затем и утрата близких. Когда я в последний раз отвезла мать в Толмачи, она просила меня не уезжать. К тому же было вакантным место директора в нашей соседней школе. Морально, психологически мне было очень тяжело. Диссертация лежала в Тартуском университете, ее защита затягивалась лишь по формальным причинам, не имеющим отношения к нашим работам. А вскоре после защиты я начала работать ученым секретарем Института ЯЛИ, а затем в 1983-86 гг. и в целом Карельского филиала АН. И более чем на восемь лет оказалась формально оторванной от словаря. Была ли словарная работа для меня нудной? Нет, наоборот, живой, а порой и увлекательной. Просто ее неизбежную протяженность во времени решила сочетать с каким-то иным, но тоже веским делом, дающим мне некую внутреннюю устойчивость. В отпуск я ехала только в Тверскую область, и картотека пополнялась новым материалом, устранялись неточности. Иногда могло неожиданно сверкнуть новое слово, его иное значение. А здесь в Петрозаводске выкраивала время для написания словарных статей.

Годы моей административной, а точнее — научно-организационной работы были достаточно интересными, результативными для института. Заметно рос объем научной продукции; выходили из печати обобщающие работы, комплексные исследования. В 1983 г. в издательстве «Карелия» был опубликован коллективный труд по важнейшим проблемам этнической, социально-экономической истории карел. Вышла монография Э.Г. Карху по истории литературы Финляндии, вскоре опубликованная и в самой Финляндии. В институте продолжалась работа над рядом двуязычных словарей. Институт печатал часть своих научных трудов в соответствии с планами издательства «Наука», чаще через Ленинградское отделение издательства. Там, например, выходил серийный сборник сектора языкознания «Прибалтийско-финское языкознание».

Увеличивающийся объем подготавливаемых рукописей сдерживался трудностями их качественной перепечатки: нужны были современные печатающие машинки. М.Н. Власова добивалась через Академснаб приобретения современной оргтехники из зарубежных стран. Так у нас в институте появились импортные машинки типа IBM, многотрифтоновые, со сменными головками. В секторе истории на этих машинках шла подготовка к изданию сборника «Карелия XVI-XVII вв. в документах». В последующем был осуществлен компьютерный набор и верстка этого сложного по своему содержанию, языку документов и графике письма издания.

Расширялись технические возможности и участка оперативной полиграфии филиала Академии наук. Вскоре здесь стали печататься и наши сложные по набору сборники и монографии. А в институте приобретались более надежные для работы в полевых условиях магнитофоны, фонотека оснащалась современной стационарной техникой для расшифровки магнитофонных записей, а также их реставрации.

С 1983 г. мои новые должностные обязанности ученого секретаря Президиума Карельского филиала АН давали значительно меньше возможностей работать над словарем, но чувство продвижения вперед все-таки было. От этих лет у меня остались в памяти некоторые интересные и яркие впечатления, воспоминания. Так в 1986 г. филиал АН отметил свое 40-летие. К печати готовилась книга, приуроченная к этой юбилейной дате. На всех этапах продвижения ее к печати было много всякого рода работы. В научных подразделениях филиала АН в те годы проходил ряд структурных изменений; формировались новые лаборатории, складывались новые научные направления. Так было в институте биологии у геологов. Наш институт языка, истории и литературы в этом отношении был уже более сложившимся, но кадровые изменения, конечно, происходили. Менялись заведующие секторами, был избран новый директор института. Им стал доктор наук, известный археолог Ю.А. Савватеев. Но я в институт вернулась еще при М.Н. Власовой. И вот я опять за своим рабочим столом, при своей картотеке. Начиная с 1987 г. в плане научно-исследовательских работ у меня прежняя запись: «составление словаря тверских говоров».

Завершение работы над словарем. Работа над «Атласом прибалтийско-финских языков»

В апреле 1988 г. по приглашению финской стороны я в течение месяца была в командировке в Хельсинки. Совместно с академиком П. Виртаранта и Х. Виртаранта мы завершали подготовку к печати двух их рукописей по материалам тверских поездок. Устраняли последние фонетические неясности в расшифровках, уточняли значение отдельных карельских слов для их адекватного перевода на финский язык и т.д. Вскоре обе книги вышли из печати, и надо полагать, исследователи карельских говоров всегда будут обращаться к текстам на тверском наречии, а также к топонимике и ономастике тверских карел.

Но вот в ходе этой поездки для меня возникла одна неожиданность. Мне предложили выступить в Хельсинском университете о работе над «Словарем тверских говоров карельского языка». Предложение меня крайне смутило (следует согласовывать?) и одновременно заставило очень сосредоточиться. Понятно, что я ни с кем не советовалась. Но холодок внутри: это даже более ответственно, чем промежуточный ответ по большой теме у себя на заседании ученого совета, — тревожил. Но вот здесь я впервые подумала о том, что завершение словаря реально и близко. По вопросам и доброжелательным высказываниям финских коллег я поняла их заинтересованность в тверском словаре. Впереди были еще три года довольно плотной работы, хотя случались кратковременные поездки на Держу, к валдайским карелам. Шла подготовка в рамках сотрудничества с Научно-исследовательским центром языков Финляндии трехсторонней темы (участие и Эстонии) «Атлас прибалтийско-финских языков». За мной в теме были закреплены четыре пункта южнокарельских периферийных говоров (по терминологии эстонского языковеда, профессора Яяна Ыйспуу). Вот первая часть Атласа недавно вышла в Финляндии. Тираж таких изданий, как правило, невелик.

Но здесь необходимо обратиться к другому, важному для нас атласу, а именно к «Диалектологическому атласу карельского языка» Д.В. Бубриха. Вопросы карельской диалектологии Д.В. Бубриха интересовали еще с конца 1920-х годов. В 1930 г. он совершает экспедицию в районы Карелии; составляет инструкцию по сбору карельского языкового материала. К 1936 г. Д.В. Бубрих подготовил подробный план работы по будущему атласу. Следующим важным этапом работы явилась разработка текста программы по сбору материала к атласу. Программа была опубликована в 1937 г., а в 1946 г. вышло ее второе издание, значительно улучшенное и более удобное для пользования.

Организуются и проводятся большие экспедиции для заполнения программы на местах. За короткое время был собран значительный языковой материал; составлены первые 100 карт большого формата. Но в 1938 г. эта интенсивная работа над атласом была прервана. Возобновилась она лишь в послевоенные годы.

После кончины