Джона Гонта и Кэтрин Суинфорд. Последним графом Ноттингемским был Ричард, герцог Йоркский, младший из принцев, бесследно пропавших в Тауэре. Для Екатерины Арагонской все это могло означать одно – ее дочь может лишиться прав на престол.

Она не ошибалась в своих предчувствиях. Положение незаконных детей могло полностью измениться. К примеру, папская булла и королевский указ 1396–1397 годов позволили узаконить четырех внебрачных детей Джона Гонта и Кэтрин Суинфорд. Екатерина, которая всегда ревностно оберегала положение и титулы своей девятилетней дочери, ничем не выдала внутреннего негодования, однако ее действия не на шутку разгневали Генриха29.

Щедрость короля коснулась не только Фицроя. В тот же день он возвысил своего двоюродного брата Генри Куртене, пожаловав ему титул маркиза Эксетера, а его племянник Генри Брэндон, сын младшей сестры Генриха и герцога Саффолка, стал графом Линкольном, хотя ему было всего два года. Повышение получили несколько соратников Генриха по турнирам, а отец Анны был удостоен титула виконта Рочфорда. Болейны наконец-то были причислены к высшему сословию напрямую, а не через выгодные браки. Томас Болейн покинул должность придворного казначея30.

Получение дворянского титула не могло не обрадовать брата Анны, Джорджа Болейна, поскольку титул передавался по наследству. Джордж к этому времени уже занимал должность камергера личных покоев короля и пользовался расположением Генриха. Ранее в этом же году он женился на Джейн Паркер, и король пожаловал львиную долю ее приданого, составившего 2000 марок (более 1,3 миллиона фунтов в переводе на современные деньги)31. В числе свадебных подарков было шесть серебряных блюд и четыре серебряные тарелки, на которых позже появится новый герб семьи и будут выгравированы буквы I (она же J) и B32.

Вспышка чумы заставила многих жителей Лондона бежать из столицы, и Генрих провел оставшиеся месяцы 1525 года в продолжительной охотничьей поездке, которую он начал в Виндзорском лесу, а потом не спеша сделал круг, проехав через Бакингемшир и Хартфордшир к Амптхиллу в Бедфордшире. Куда бы он ни направлялся, за ним неизменно следовали его верные слуги, среди которых был и Джордж Болейн33. Порой Генрих останавливался на ночь в принадлежавших ему поместьях и охотничьих домиках, кочуя от одного места к другому, иногда – в специально приготовленных для него покоях в монастырях, таких как Редингское или Уолтемское аббатство, или в приорате Данстебл, которые когда-то были основаны его предшественниками. Время от времени король возвращался в более привычную для себя обстановку Виндзорского замка. Часть пути его сопровождала Екатерина, однако потом она удалилась в аббатство Уоберн, не желая ограничивать его свободу.

Уолси тоже покинул Йорк-плейс в Лондоне и переехал в Мур (или Мур-парк), обнесенный рвом особняк, расположенный в живописной местности неподалеку от Рикмансворта в Хартфордшире. Здесь, получив указания от Генриха, которые доставил гонец, Уолси уединился на несколько недель с ди Пассано и Бриноном, чтобы завершить работу над первым этапом проекта, который должен был кардинально изменить ситуацию в международной политике. Генрих был разгневан предательством Карла после сражения в Павии и отказом императора оказать ему достойную поддержку в Великой кампании. В обмен на гарантии мира и будущего военного сотрудничества Луиза согласилась заплатить Генриху два миллиона золотых экю (более полумиллиарда фунтов в современной валюте): из них 50 000 Англия должна была получить сразу, а остальную сумму – частями. Луиза также пообещала долю прибыли от доходной торговли каменной солью. Так начиналась подготовка к совместным действиям Англии и Франции против Карла34.

Возможно, надеясь расстроить англо-французский союз, Карл предложил выплатить часть долгов Генриху, но при этом подтвердил свое намерение жениться на своей кузине Изабелле Португальской. Свадьба должна была состояться во дворце Алькасар в Севилье на Новый год. Получив эти известия, Генрих почувствовал, что его решение сблизиться с Францией было вполне обоснованным35.

Рождественские праздники 1525 года прошли тихо. Поскольку эпидемия чумы в столице еще не закончилась, Генрих и Екатерина провели зимний сезон в Элтеме, в окружении двора в уменьшенном составе36. В первые дни нового года Генрих продолжил разъезжать по стране в сопровождении нескольких членов свиты и окончательно вернулся в Гринвич к концу января37. Ему было о чем подумать: его любовница Мэри Болейн ждала ребенка. Ее сын, которого она назовет Генри в честь короля, скорее всего, был не от Генриха, а от ее мужа Уильяма Кэри. Ребенок должен был родиться в марте. Дата его рождения часто оспаривается, однако в трех разных документах есть сведения о его возрасте на момент смерти его отца, Уильяма Кэри, что позволяет сделать довольно точные расчеты38.

Генрих, должно быть, знал или, во всяком случае, догадывался о беременности Мэри. Источники умалчивают о причинах их расставания, но, судя по всему, их было две. Скорее всего, он оставил ее, как только подозрение на беременность подтвердилось. У него уже был внебрачный сын (хотя как раз в это время он начал предпринимать шаги, чтобы узаконить его положение), и ему был не нужен еще один бастард – конечно, при условии, что ребенок от него39. Вторая вероятная причина – их отношения просто сошли на нет, и Мэри вернулась к мужу. Как бы то ни было, Генрих остался без любовницы и начал присматривать новую пассию. Если про Екатерину можно было сказать, что ее сексуальное влечение постепенно угасало, то с Генрихом все обстояло иначе.

Новости из Европы обнадеживали – ситуация менялась в пользу Генриха. Новый папа римский Климент VII, сильно опасавшийся военных действий со стороны герцога де Бурбона в Италии, призвал к созданию антигабсбургского альянса. Целью этого союза, известного как Коньякская лига, было изгнание войск Карла с итальянского полуострова40. Весной 1526 года началось активное формирование Лиги. Потерпев поражение в битве при Павии, Франциск был вынужден подписать с Карлом Мадридский мирный договор, по которому он отказывался от своих притязаний на Италию, отдавал Бургундию и в рамках гарантии выполнения положений договора соглашался отправить двух старших сыновей к испанскому двору в качестве заложников в обмен на свою свободу. Условия были жесткими, однако у Франциска едва ли был другой выбор. Когда Маргарита Ангулемская, отважившаяся на долгое и трудное путешествие в Мадрид, чтобы увидеться с братом, предложила Карлу в качестве выкупа три миллиона крон, тот отказался. Франциск признал свое поражение, однако предварительно он тайно в присутствии нотариуса зафиксировал свой протест, поклявшись не идти ни на какие уступки в том, что касается нарушения территориальной целостности Франции41.

Буквально через несколько часов после того, как Франциск вернулся домой и воссоединился