Хотя тут вопрос спорный — хорошо это или плохо. Если он сам завалит Стрелецкого, так и Слезу может к рукам прибрать, с него, думается мне, станется. И не предъявишь потом ничего — кто поспел, тот и съел.

— Але, Слава! — зажимая одно ухо, поскольку аудитория разразилась очередными аплодисментами, чуть ли не поорал в трубку я. — Сработал еще один маячок. Скоро наш красавец в Мневниках нарисуется.

— Когда именно? — осведомился Баженов азартно.

— Может, вот-вот, может, уже. Сейчас вышлю тебе адрес. И сам выезжаю. Но быстро, боюсь, не буду.

— Мневники. Блин, мне до них пилить и пилить, раньше, чем через час, не поспею.

Дзинь! Ага, упало сообщение от Троицкого, с адресом и телефоном.

— Мне и того дольше добираться. Я вообще за городом.

— Нашел время на пленэр таскаться, — попенял мне Баженов. — Знаешь же, что сейчас не до того.

— Для меня состояние «не до того» является обыденностью, что же теперь — не жить? Сейчас адрес вышлю, стартуй. Если что — на связи.

— Поодиночке не лезем, — предупредил меня Вячеслав. — Кто первый прибыл — ждет второго.

— Принимается, — согласился я. — Сейчас вышлю точный адрес. До встречи!

Судя по последнему предложению, новоявленного напарника одолевают приблизительно те же сомнения, что и меня. Плохо. Нам же, возможно, друг друга прикрывать придется, а при таком раскладе как к нему спиной поворачиваться?

— Просила же тебя не отвечать на звонок, — раздался за спиной голос Марины. — Вот как знала.

— О чем речь? — тыкая пальцем в экран, уточнил я.

— Да все о том же, — печально пояснила девушка. — Надо идти, да?

— Ну-у-у-у… — протянул я.

— Да надо, надо, — невесело улыбнулась Белозерова. — Я же вижу, что ты сейчас не здесь, не со мной. Ты мыслями уже в пути из точки А в точку Б.

— Если честно — да.

— Просто ты себя со стороны не видишь. Ты в такие моменты как бойцовый пес перед дракой, уже стойку сделал и клыки оскалил.

— Даже не знаю, приятное это сравнение или так себе, — признался я, убирая смартфон в карман.

— Какое есть. — Она положила мне руки на плечи. — Да нет, я все понимаю, езжай, раз надо. Просто мне все время страшно — вдруг в один недобрый день я стану тебе звонить и не дозвонюсь? Или кто-то другой ответит, не ты?

— Такой у меня образ жизнь, Марин, — пожал плечами я, — другого нет и не будет. Один геморрой заканчивается, другой сразу начинается. Так что вот повод для раздумий — оно тебе зачем?

— К чему? — Девушка на мгновение прислонилась лбом к моей груди. — Все уже обдумано и решено. То же относится и к поездке в Дубай. Хоть оборись, но в этом году мы с тобой туда слетаем.

Море, солнце, яхта, рядом молодая красивая девчонка… Почему нет? Может, тот сон в горах вещим был? Да в конце-то концов — кто воевал, имеет право у тихой речки отдохнуть. Вернее, на заливе. Вот только дорога к этому всему лежит через Навь. И через кровь.

— Пошли, у ворот электрокар стоит, отвезу тебя к входу, — отпустила меня Марина, — а потом начну ждать.

— Чего?

— Когда ты позвонишь. Чего же еще?

Танька нарисовалась перед нами тогда, когда мы почти дошли до ворот.

— Никак уезжаешь? — осведомилась она, упирая кулаки в бока. — Чего так?

— Время, — ответил я. — Юбиляра поздравил, потанцевал, пора и честь знать.

— Честь! — расхохоталась она. — Ну да, это слово отлично с тобой монтируется.

— Максим, а это кто вообще? — недобро сузила глаза Марина. — С чего она к тебе цепляется весь вечер?

— Я цепляюсь? — свистяще уточнила моя бывшая одноклассница. — Я? Вообще-то это ты невесть откуда появилась и…

— Нам пора, — взял Белозерову за руку я. — Пошли. А ты, подруга, иди к столам и покушай чего-нибудь жирного. Или вон два пальца в рот засунь. Поверь, это то лучшее, что ты сейчас для себя можешь сделать. Пока не наворотила и не наговорила такого, о чем завтра сильно жалеть станешь.

— Завтра? — Накрашенные губы Таньки растянулись в недоброй улыбке. — Уж поверь, завтра я ни о чем горевать не буду. И никого жалеть не стану!

— Странная она какая-то, — сообщила мне Марина, усаживаясь за руль.

— Она не странная, она пьяная, — поправил ее я. — Это разные понятия.

— У тебя с ней что-то было?

— Было, — не стал скрывать я. — Сначала десять лет бок о бок, а потом еще разное всякое.

— Не поняла? — нахмурилась девушка. — То есть — «бок о бок»? Она твоя бывшая жена? Еще одна?

— Все очень просто — мы учились в одном классе. Что ты смеешься? Поехали, а? Без обид, но я в самом деле уже крепко опаздываю.

Марина дошла со мной до самой машины, дождалась, пока я подвешу ножны на пояс, а после спросила:

— Надеюсь, ты не в последний раз к нам в гости приезжал?

— Надеюсь. Да, слушай, извинись за меня перед отцом. Не думаю, что он мое отсутствие заметит в принципе, но все же.

— Хорошо. Макс, а ты ничего не забыл сделать?

— Нет, — я обнял ее за талию и привлек к себе, — просто оставил главное на сладкое.

Да, блин, фраза, конечно, так себе, истрепанная и истерзанная сотнями дамских романов, но если она в данном случае к месту, то чего бы ее не пустить в ход?

Карельского шамана я, надеясь на то, что Аркадий пока до него не доехал, набрал сразу после того, как навигатор проложил маршрут, а автомобиль, свирепа рыча, двинулся в сторону Москвы.

— Паушши? — услышав по громкой связи «да», осведомился я. — Это Максим Чарушин, приятель Троицкого.

— И узнал, и помню, — отозвался собеседник, в очередной раз удивив меня своим заупокойным голосом. — Орест мне все рассказал, думаю, я смогу вам помочь. Единственное, хотелось бы сразу уточнить…

— Сколько потенциальный клиент вам предложил за работу?

— Триста тысяч, — моментально ответил шаман. — Наличными.

— Мое предложение — пятьсот.