тихо обучался новой жизни на Гриммо-12, больше не стремясь причинять добро и насаждать справедливость. Он совсем не знал сторону, против которой сражался в этой войне, и чем больше узнавал её своеобразную культуру, тем больше стыдился самого себя.

В сущности, от кого он слышал о жизни и культуре чистокровных? От хитрого сладкоречивого старца – гомосексуалиста с сомнительным прошлым, без семьи, без детей, без личных привязанностей, без роду-племени – прикрывавшегося беспроигрышными лозунгами о великой силе любви. От семьи нищебродов и предателей крови, не сохранившей эту жизнь и культуру. От вечно грязного, тупого и прожорливого лучшего друга, скандального, как его мамаша. И всё. Его круг общения был крайне ограничен, и Арктур никогда не стремился расширить его, привыкнув у Дурслей довольствоваться малым. Драко Малфой цеплялся к нему, заставляя ненавидеть чистокровных, но, кроме компании Малфоя-младшего, его никто из слизеринцев не задевал. Подобно Дафне, все они делали вид, что его не существует.

Вспоминая подробности своей жизни в роли Гарри Поттера, Арктур начал понимать, что из него целенаправленно делали одноразового героя-фанатика. Интриганы оказались не готовы к тому, что он останется в живых, только поэтому он так легко ускользнул от них. Он не должен был выжить, вместо него «воскресили» бы поттеровского пузана – с остальными это вышло легко, никто не стал докапываться до подробностей их мнимой смерти, едва услышав демагогию Дамблдора об общем благе. В первые дни, пока Арктур пребывал в растерянности, его еще могли оболтать и уговорить, но теперь ни о каком примирении не могло быть и речи. Он закрылся от всех, не желая ни видеть, ни слышать никого из прежней жизни. Если не считать филина Дафны, защита его особняка была настроена на пропуск только министерских и гринготских сов.

Поэтому у Гермионы, искавшей встречи с бывшим Гарри, возникли неодолимые трудности. Почтовые совы возвращались с недоставленными письмами и исклевали ей все руки за то, что посылала их зря, точно так же вернулся и сычик Рона. У неё даже не было шанса случайно встретить Гарри на улице, потому что она не знала, как он выглядит теперь. Но Гермиона не сдавалась – она была отличницей, она была гриффиндоркой, невыполненное поручение было огромным ущербом её хорошему мнению о себе. Она стала караулить около дома на Гриммо, по магловской наивности считая, что чистокровные пользуются парадным входом.

Этого занятия ей хватило бы надолго, если бы не Джинни. Бывшая девушка Избранного теперь редко появлялась в Норе, занятая устройством своей судьбы, а еще реже откровенничала с Гермионой, но в этот раз явилась радостная и сказала, что Вуд обещал устроить ей просмотр в «Холихедских гарпиях». Гермиона от души порадовалась за подругу, не забыв наставительно сказать, что терпение и труд всё перетрут. Сама она была невесёлой, и на снисходительный вопрос Джинни чистосердечно поведала ей о своей проблеме.

– Гермиона, я на днях снова видела его. – Джинни сделала большие глаза. – Та-акой па-арень – и, представляешь, я сначала даже подумала, что это он.

– Кого – его? – не поняла Гермиона Без-Пяти-Минут-Уизли, никогда не заглядывавшаяся на сторону.

– Ну как кого?! Помнишь, две недели назад мы с Роном ели мороженое у Фортескью? Там с этой старшей Гринграсс был та-акой красавчик…

Гермиона помнила. Этого парня заметила даже она, без ума влюблённая в Рона.

– Так вот, – продолжила Джинни в ответ на её кивок, – недавно я снова видела этого парня с этой слизеринской змеёй. И, знаешь, он та-ак на меня смотрел… эта Гринграсс его даже одёрнула. Я даже подумала, а не замутить ли с ним – жалко ведь, что такой парень достанется этой мымре.

Гермиона сочувственно покивала. Наслушавшись дамских сказок, обе были уверены, что все богатые и знатные красавцы спят и видят, как бы жениться на неотёсаной нищей замарашке.

– Она потащила его подальше от меня и, представляешь, назвала Арктуром! А тот, прежний Гарри – он ведь тоже сейчас Арктур!

– Ты думаешь, это он?! – встрепенулась Гермиона.

– Я сначала так и подумала. Посидела с отвисшей челюстью и стала сомневаться. Он одет был шикарно и держался как эти все, а наш прежний Гарри… ты же его знаешь. Он, конечно, хороший парень, – в голосе Джинни проскользнула нотка разочарования, – но не сумел бы так.

– Значит, не он?

– Не знаю, что и думать. Арктур – всё-таки редкое имя.

– Смотря где. Твоего отца вон зовут похоже.

– Это из-за бабушки, отцовой матери. Она была помешана на легендах Круглого Стола.

Гермиона понимающе вздохнула. Сочетание рыцарских имён с фамилией Уизли – пролазы, пройдохи – смотрелось ничуть не лучше, чем её собственное.

– Если это Гарри, он обязательно откликнется, – уверенно сказала она. – Мы же его друзья. Джинни, мы нужны ему. Мы должны найти его и поговорить с ним.

Со времени ухода Лестрейнджа Арктур ещё дважды виделся с Дафной. Они встречались в послеобеденное время, пару часов проводили вместе, по сложившейся уже традиции сидели в кафе за мороженым, а затем прощались. Арктур начинал жалеть, что в волшебной Британии почти нет мест, куда можно пойти с девушкой – в каком-нибудь магловском парке отдыха они и не заметили бы, как пролетело полдня. Третью встречу Дафна сама назначила на день раньше, чем обещала, и упомянула в записке, что её просили поговорить с ним.

Арктур встревожился. Совсем недавно появившись в Британии под новым именем, он не представлял, кому и что может от него понадобиться. Оставалось надеяться, что Дафна хорошо к нему относится и не подставит его под неприятности, но всё же, придя на встречу, он был настороже.

– Твоя тётя передаёт тебе привет, – сказала Дафна, когда они поздоровались.

– Тётя?! – Арктуру почему-то сразу вспомнилась тётка Петуния. – Ты ничего не путаешь, Дафна?

– Тут трудно перепутать, – засмеялась она. – Родовой гобелен Малфоев показывает, что Нарцисса Малфой – твоя двоюродная тётка.

– От вас ничего не скроешь, – проворчал он, догадавшись, что эти женщины уже высмотрели всю его подноготную.

– Да, и не пытайся, – если Дафна и узнала, кто его родители, было непохоже, чтобы это её шокировало. – Я сама смотрела этот гобелен – ты там показан как глава Блэков и наследник Трэверсов. Нарцисса очень рада новому родственнику и хочет с тобой познакомиться.

– Неужели нужно было рассказывать обо мне всем подряд? – упрекнул её Арктур.

Дафна ничуть не