Шрифт:
Закладка:
– Но если вы это сказали, то вы знаете других легилиментов?
– Я никогда никого об этом не выспрашивал – лишняя осведомленность не ведёт к долгой жизни – но по косвенным признакам догадываюсь, что они есть и их немало. Взять того же Снейпа, которого ты упомянул – в легилименции у нас никто не сознаётся, но все почему-то знали, что он переметнулся к Дамблдору, и даже знали, из-за чего.
Арктур молча воззрился на Рабастана. Тот неверно понял причину его изумления.
– Да, Снейп переметнулся еще в восьмидесятом. Тогда он подслушал и принёс Риддлу это проклятое пророчество, а когда жизнь его любимой грязнокровки, Лили Поттер, из-за пророчества оказалась под угрозой, он перешёл на сторону Дамблдора. Нас на бабу променял, как сказал тогда Долохов.
– Так вы всё время знали, что Снейп был за Дамблдора? – это оказалось потрясением для Арктура.
– Да. Его оправдали в Визенгамоте под поручительство самого Дамблдора. Когда Риддл устроил себе воскрешение, Снейп пытался преподнести нам свою деятельность в Хогвартсе как тайную работу на нас, но не убедил никого, даже его.
– Тогда почему… – Арктур не мог подобрать слов для вопроса, но Рабастан его понял.
– Почему мы от него не избавились? Потому что разоблачённый шпион тоже полезен. Кое-какую информацию оттуда он вынужден таскать, чтобы оправдать свою роль, и после дополнительных проверок она могла пригодиться. Ничего лишнего ему не говорили, через него можно было сливать дезинформацию той стороне. Кроме того, если его убрать, к нам могли засунуть кого-то ещё – разоблачили бы со временем, но зачем нам лишние хлопоты? Сам Риддл запретил трогать Снейпа и, напротив, всячески старался подчеркнуть его значимость.
Арктур впал в задумчивость, но не мог вспомнить, чтобы Снейп нашпионил у Пожирателей что-то по-настоящему ценное. Гораздо больше сведений о них приходило через его собственный шрам. Снейп не предупредил ни о змее в отделе Тайн, ни о точном времени вылазки Пожирателей за пророчеством. Тогда это не удивляло Арктура, потому что он считал Снейпа настоящим Пожирателем, но теперь он осознал, насколько же мало сведений для переметнувшегося шпиона Снейп поставлял ордену Феникса.
Голос Лестрейнджа вернул его в реальность.
– Ешь, а после мы поговорим о деле, – действительно, Рабастан уже заканчивал завтрак, а он всё сидел с отсутствующим видом над нетронутой овсянкой. – Загостился я у тебя, Арктур.
– Это из-за их побега?
– Да.
И по виду, и по голосу Лестрейнджа было очевидно, что решение принято и обжалованию не подлежит.
– Так сразу? – растерянно спросил Арктур.
– Ребята знают, что я жив и на свободе, они будут искать меня. Нужно с ними встретиться, пока они ни во что не влипли.
– Но вы и вместе можете влипнуть!
– Вместе – это другое дело. Мы вместе Азкабан прошли. За таких друзей можно и убить, и умереть.
Арктуру было жалко расставаться с Лестрейнджем, которого он успел узнать поближе и привязаться к нему. Теплоты в Рабастане было мало, а требовательности хоть отбавляй, но этот Пожиратель был яркой личностью и очень знающим колдуном.
– Вы тогда возвращайтесь сюда, – попросил он. – Все вместе.
– Молодой ты еще, чтобы так подставляться. Не переживай за нас – Британия большая, мы найдём, где укрыться. С нами будет Август, он хитрый, выкрутимся.
– Может, я тогда чем-то ещё могу помочь?
Рабастан не стал отмахиваться от предложения, а, напротив, задумался.
– Ты можешь собрать мне кое-что в дорогу, – породил он мысль, – и ещё можешь понадобиться нам как связной.
Арктур вспомнил, как они втроём в прошлом году собирались в поход. В безразмерной сумке Гермионы было много чего такого, без чего они с Роном далеко не ушли бы.
– Я знаю, как собираться в дорогу, – не мог не похвастаться он. – Винки!
В следующие несколько минут он объяснял домовичке, что и в каких количествах грузить в дорожную безразмерную сумку гостя. Рабастан стоял рядом, слушал и ни во что не встревал, а только одобрительно хмыкал.
– Давай теперь решим со связью, – сказал он, когда Винки унеслась выполнять поручение. – Нужно два пергамента, я зачарую их так, что написанное на одном пергаменте будет появляться на другом. Паролем будет капля крови, как обычно в таких чарах. Ещё нужна заготовка для амулета, он будет сигнализировать тебе, когда я начну писать на своём листке, а сам свой пергамент ты спрячешь в укромное место, не буду объяснять, почему. Часто писать не обещаю, только если что-то очень понадобится. Если ты узнаешь что-нибудь важное для меня, тоже пиши.
Когда система связи была зачарована должным образом, Рабастан показал Арктуру, как ею пользоваться, и забрал свою половинку с собой.
– И будь осторожнее, – сказал он напоследок. – Если тебя начнут доставать представители нынешней власти или кто-то ещё, все разговоры веди только в Гринготсе, желательно в присутствии поверенного. У гоблинов имеются специальные комнаты для переговоров, где нельзя использовать ни чары, ни зелья, ни легилименцию, а для особо важных встреч там есть даже комнаты с непреложным обетом на входе. Это платная услуга, подробности узнаешь у поверенного.
Повесив на плечо дорожную сумку, Рабастан подал руку Винки, и она аппарировала с ним из особняка. Арктур снова остался один.
Новые родственники и старые друзья
Прошло около месяца со дня победы над Волдемортом, а Избранный всё еще не появлялся на публике. Журналисты, обычно сведущие, тоже ничего не знали и стали строить домыслы, выражая беспокойство общественности. Когда в прессе появились статьи с предположениями, что Мальчик-Который-Выжил скончался от заклинаний Того-Самого, с заявлением выступил Дамблдор, сообщивший, что юный герой жив, но получил трудноизлечимое проклятие – и теперь вся страна была убеждена, что Избранный мается тем же самым заболеванием, что и его отец.
Если поначалу у Арктура и возникали мысли о разоблачении и наказании интриганов, то теперь он был ничуть не больше заинтересован в разоблачении аферы с Избранным, чем её остальные участники. Он ничего от него не выигрывал, зато мог лишиться хороших отношений с новыми знакомыми. Кроме того, он испытывал от этой истории неловкость, словно от изнасилования – вроде бы и не виноват, но всё равно нечист – поэтому
