это и так, зачем было спрашивать? Закрастянин, сидевший напротив, уставился на Михаила и Лошадкин опять подумал, что эти их крестообразные зрачки слишком пугают. Словно смотрят в прицел, примеряются, куда впиться этими своими клыками. В остальном, закрастяне выглядели вполне прилично, почти как люди. По крайней мере помощница дознавателя, тоже закрастянка, молча сидевшая рядом и, кажется, стенографирующая (зачем, если есть импланты и устройства записи?), выглядела вполне миловидно. Личико, фигурка, выпуклости в нужных местах, немного обнаженные ноги.

— Если бы нам дали лучше снаряжение..., - заговорил Лошадкин, но его оборвали.

— Вопросы снаряжения не имеют отношения к этому разговору!

О да, подумал Михаил, тщетно пытаясь унять злость, а вот потери "мяса" очень даже имеют! Он спас больше всего живых, некоторые отряды вообще полегли целиком, прямо в своих куполах, остальные, кто и выжил, так чудом или потому что ысынгуны поленились их добить, рвались к шахте.

— Пробились к шахте, дали бой ысынгунам, оценили обстановку, пробились к командному центру и сделали на месте гипермаяк, а затем еще и перепрограммировали "мозги"?

— Перепрограммировал слишком громкое слово, - ответил Лошадкин, прикладываясь к стакану с водой.

Его не пытали, давали есть и пить, дали поспать и подлечили, не светили лампой в лицо и не загоняли иголки под ногти. Даже манопу не отобрали и не стали взламывать, но этот разговор! Впору было счесть его новой формой пытки.

— Предложил им новую цель, в рамках их программ, и они согласились.

— Но вы смогли подключиться к ним!

— Да.

— И потом еще обманули ысынгунов, чтобы те сами вывели маяк и "мозги" на орбиту, подали сигнал?

— Да, - пожал плечами Лошадкин.

Дьявол крылся в деталях, вроде расстрела закрастян, оборонявших "мозги", в упор, и Михаил подумал, что этот разговор, наверное, должен утомить его до потери сознания. Чтобы потом задать пару нужных вопросов, и чтобы Лошадкин на автомате ответил, что случилось на самом деле. Хотя, в общем-то могли бы и пытать, да, изъять копии с манопы, например, или вырезать ее и взломать, мало ли. Сунули бы потом в голову свой, закрастянский имплант и здравствуй, новое рабство.

Хотя нет, сращивание импланта с владельцем процесс непростой, поставили бы дешевку, да.

— А также потом пережили Последний Укус и помогли другим воинам Закрасты отбиться?

— Да.

— Все это звучит слишком невероятно, чтобы быть правдой, - вздохнул закрастянин.

— Правда, она такая, - согласился Михаил, припоминая свои приключения. - Любая выдумка спасует перед тем, что творится в жизни вокруг.

— Например, перед вашими подвигами? Как вам это удалось?

— Очень хотел выжить и спасти других.

— Спасти других, - закрастянин прищурился. - Или внедриться к нам шпионом?!

— Начав с "мяса"? - искренне изумился Лошадкин. - Думаете, я не нашел бы другого способа?

Что за идиотские вопросы? Неужели они не выяснили всю его подноготную? Прошлое!

— Может, вы не в курсе, но меня продали туда пираты, которые якобы вольные наемники. Я вообще-то просто пытался вернуться домой, на Землю.

— На Землю, - повторил закрастянин. - Землянин?

— Да, Михаил Лошадкин, землянин! - раздражение рвалось наружу, сметая остатки сдержанности. - Что, этого нет в моем деле?

— Нет, - последовал неожиданный ответ.

Помощница побледнела, вскочила и начала кланяться, будто собиралась пробить лбом пол, потом умчалась, бросив гневный взгляд в сторону Михаила. Отомстит, если сможет, подумал он равнодушно. То ли спектакль тут разыграли, то ли и правда не знали, не записали или им было насрать в лагере. Цаках Ульма! Вот уж кому следовало бы свернуть шею и насадить на раскаленные жвалы!

— Землянин, - повторил сидящий напротив, словно пробовал на вкус. - Что же, это многое объясняет.

Ура, вяло подумал Лошадкин, в кои-то веки репутация землян, как утирателей соплей, пригодилась.

— И вы не будете отрицать, что притворялись инструктором Мардалом?

— Не буду, - согласился Лошадкин. - Системы в шахте считали нас врагами, приходилось выживать любыми способами.

— Да, это недоработка, - вдруг согласился закрастянин. - Программа новая, экспериментальная.

В чем вообще смысл этого говна, заорал мысленно Лошадкин. Возможно, следовало крикнуть и вслух, но он вдруг вспомнил то, что толковал другим невольникам. План, который был и оставался больше любого из них. Пока флот добивал остатки Роя и затем летели транспорты, чтобы забрать выживших, остатки девятого отряда успели немного отдышаться и пообщаться.

Никто уже не делился на "вольников" и "невольников", но последние чуть ли не открыто выражали свою поддержку Лошадкину, готовность идти за ним куда угодно. Это настолько напоминало историю с пиратами, что сердце опять сжималось и кололо в груди, но Михаил старательно отгонял воспоминания. Ободрял, поддерживал, напоминал, намекал, что некоторые эпизоды боя лучше бы забыть и его понимали, кивали, разве что на колени не вставали.

Потенциал для заговора и его расширения, избавления других от рабства, пусть даже программа и была "новая и экспериментальная". Экспериментальная в чем? Зачем? Если Траски прямо поддерживали Закрасту, то откуда вообще взялись проблемы? Столько вопросов и ни одного ответа, только новые вопросы о случившемся. Глупые, ненужные вопросы, ведь у них были записи.

Или нет? Сколько всего оказалось уничтожено?

Почему они тогда не взяли записи с имплантов?