ему стало в доме, куда привезла его Нелли. Особняк в Барвихе остался за нею, она в нем полная хозяйка, но Эрик все равно чувствовал себя здесь незваным гостем. Он с трудом привыкал к роскоши, хотя и стремился окружить себя ею в своем новом доме. Он уже рвался в Сочи, но без Нелли.

И все-таки он привыкал к новой жизни, в которой не было никого и ничего, кроме Нелли. Она жила активной жизнью, то в банк, то к юристу, то к психологу, магазины и салоны красоты – само собой. И Эрик всегда с ней, фактически он превратился в ее личного водителя. И самое страшное, не хотелось возражать. Крутить баранку – это хоть какая-то работа. К тому же сам процесс держал его в тонусе, хотя иногда Эрик надирался в хлам. В целом все хорошо, с Нелли не скучно, чего уж греха таить. Хотя душа по-прежнему просилась к морю, но без Нелли.

И еще Нелли постоянно звонила в Лондон, общалась с детьми, с родителями и даже с мужем, с которым они расстались если не друзьями, то уж точно не врагами. Дочерей она приписала к своим родителям в Лондоне, но жили они в доме у отца. Об Эрике Света и знать не хотела. Эрик, конечно, заводил разговор, что хотел бы увидеть дочь хотя бы издали, Нелли с ним соглашалась, но ничего для этого не делала. И в Англию отправилась сама, всего на пару дней, но тем не менее. Эрик отвез ее в аэропорт, откуда вернулся к себе на московскую квартиру. Два дня в приятном одиночестве в который раз уже заставили его задуматься – в который раз об одном и том же. А действительно, зачем ему Нелли?

Вернулась она не одна, в сопровождении Фила и Марины. Сестру Эрик очень хотел увидеть, а Фил его сильно напрягал.

Фил крепко пожал ему руку, при этом он смотрел в глаза – глубоко, внимательно. Возмужал он, конечно, за пятнадцать лет, и вес набрал, и щечки округлились. Но взгляд все тот же – умный, пытливый, проницательный, и в голове постоянно что-то крутится. Но сейчас он думал не о своих новых проектах, сейчас он видел перед собой Эрика, который жаждал мести. И который однажды чуть его не убил. А ведь с тех пор они ни разу не виделись.

Свой дом на Рублевке имелся и у Фила, из аэропорта Эрик и Нелли отправились к себе, а они к себе. Вечером встретились – в ресторане. Видимо, Фил не захотел звать Эрика к себе домой. Но за столом он вполне искренне предложил тост за воссоединение семьи.

– Ты можешь думать что угодно, брат, но семья для меня святое, – сказал он, спокойно, без усилия, но пытливо посмотрев на Эрика. – Ты – Нелли, я – Марина. И мы снова вместе!

Эрик и хотел согласиться с ним, но не смог. Семья – это прежде всего дети, в Москве только взрослые, все отпрыски знатных семейств в Лондоне. В том числе и дочь Эрика, которая никогда не увидит в нем отца. Чужой он на этом празднике жизни. И нет никакого желания становиться своим. Разве что только дочь увидеть, хотя бы одним глазком.

– Ты со мной не согласен? – спросил Фил.

– Не надо на меня давить, – качнул головой Эрик.

– Извини, забыл, с кем имею дело, – Фил улыбнулся одними губами. – Первый парень на деревне!

– А разве не первый? – Нелли чуть сместилась в сторону, поворачиваясь к брату лицом. Как будто грудью закрывала Эрика.

– Первый! – Марина ничуть не сомневалась в этом.

И Фил не мог этого не заметить.

– Видишь, брат, как женщины тебя любят… И я тебя уважаю. Хотя ты меня чуть не убил.

Фил улыбался, как будто шутил, но взгляд оставался холодным.

– Или убил? Но не меня.

– Ты же знаешь, что убил, – с намеком сказал Эрик.

Это ведь Фил мог сосватать Эрика на пятнадцать лет строгого режима. Возможность влиять на следствие и суд у него и тогда уже имелась. А сейчас он во много крат опаснее прежнего. Следователь даже не собирался рассматривать версию о его причастности к убийству Алисы. В момент преступления Фил находился в Лондоне, точка. Эрик в этом сомневался, но точной информации о местонахождении Фила получить не смог. В списках граждан, посещавших Россию в тот момент, его не оказалось.

– И каково это? – с усмешкой спросил Фил.

– Ничего приятного.

– Все верно, ничего приятного… А семья – это святое! Будем здоровы!

На этом разговор закончился, а вместе с ним и застолье. Фил сослался на усталость с дороги, предложил встретиться в ближайшее время, не сказал где и ушел, забрав с собой Марину.

– Ну да, братик в своем репертуаре! – с осуждением глянув ему вслед, сказала Нелли. – Все бегом, бегом! Как будто сам черт за ним гонится!

– А ведь он меня так и не простил! – Эрик глянул на бокал с виски.

Он мог бы выпить, но почему-то не хотелось. Настроения нет. Ощущение такое, как будто Фил, назначив встречу, кинул его. И если Эрик сейчас выпьет, то как бы с тоски, от обиды. А ему совершенно плевать на Фила. И очень хорошо, если они никогда больше не встретятся.

– За что? – встрепенулась Нелли.

– А кто его чуть не убил?

– Да уже забыл давным-давно!

– Да нет, не забыл…

– Не забыл, но простил. Я это точно знаю.

– Семья – это святое, – усмехнулся Эрик.

– А что не так? – возмущенно глянула на него Нелли.

– Я на тебе женат. Он к Маринке клеился… Может, потому и не убил меня, – в раздумье проговорил он.

– А он должен был убить? – Нелли смело посмотрела Эрику в глаза.

– Мог убить.

– И убьет! Если ты бросишь меня!.. Шучу, конечно!

– Может, и шутишь, может, и нет.

– А ты что, расстроился?

– Из-за чего? – фыркнул Эрик.

Он расплатился с официантом, взял такси, прямо там на заднем сиденье и овладел Нелли, чем привел ее в неописуемый восторг.

А дома они продолжили, у бассейна, под вино, при свечах. И никаких осечек. Не собирался Эрик расстраиваться из-за какого-то там Чудика. Даже если он чудовище.

20

Уилл Смит, конечно, отличный актер, но фильм «Семь жизней» с ним не впечатлил. На вкус и цвет товарища нет, но из кинозала Эрик выходил разочарованным, только время зря потратил. Одно хорошо – в одиночестве фильм смотрел, без Нелли, не душила она его своим присутствием. Нелли