упрямо перебил мальчик.

— Ну, хотя бы лицо умой. И руки, — умоляла я.

— Мне и так отлично!

— Ты наглый и упрямый! — не выдержала я.

— Прямо как ты, — шепнул Яромир.

Я метнула на него угрожающий взгляд, и с укором произнесла:

— Мог бы и поддержать.

— Оставь его. Нужно отправляться в путь. Мы и так надолго задержались.

Так как мальчишка пришел в чувства, ехать с Яромиром на одной лошади он наотрез отказался. Мне пришлось уступить мальчишке свою, но не скажу, что я была против.

Яромиру пришлось потесниться, когда я уселась на лошадь впереди него, прижавшись к нему поближе. Наши тела были в опасной близости друг от друга. Сердце забилось в груди быстрее. Лицо покраснело, когда я почувствовала пульсирующее напряжение в его штанах, но я старалась не обращать на это особого внимания. Однако у меня плохо это получалось. Казалось всю дорогу в воздухе летали искры между нами. Также я не могла не заметить, как был напряжен Яромир, как он старался держаться от моих ягодиц подальше. Это было смешно и немного обидно одновременно. Когда он отодвигался от меня, я придвигалась снова, и это могло бы продолжаться бесконечно, если бы не его разъяренный шепот мне прямо в ухо:

— Если ты сейчас же не прекратишь, я возьму тебя прямо на этой лошади на глазах у мальчишки.

Угроза подействовала, я с сожалением слегка отстранилась от Яромира.

Мальчишка же ехал молча недалеко от нас. Но вскоре это угнетенное молчание надоело ему.

— Так куда мы едем? — не выдержав, поинтересовался он.

Смысла скрывать не было, поэтому мы рассказали ему всю историю. Так и завязался наш разговор.

Наконец, мы добрались до ближайшей деревни, где решили остановиться на ночь, чтобы пополнить припасы еды и отдохнуть. За щедрую плату староста деревни Тихомир предоставил нам целую комнату в своей просторной деревянной избе. Тихомир был уже довольно пожилым мужчиной, вдовцом и без детей. Похоже, он был рад нашей компании. Комната, которую выделил нам староста была бедная, но довольно чистая и светлая с двумя кроватями по бокам и небольшой печкой посередине. Не передать словами, как я была рада, что проведу сегодняшнюю ночь не на твердой земле, а в мягкой постели.

Я надеялась, что в деревне мы сможем найти кого-нибудь, кто знал бы нашего мальчишку или хотя бы мог дать нам какую-то информацию о нем. Но моя надежда была напрасной. Мы потратили целый день на разговоры с местными жителями. Никто в деревне не видел его раньше, и никто не знал, кто он такой. Зато Яромиру удалось больше узнать про ситуацию в Западном княжестве.

— Люди говорят, что князь совсем от дел отошел. Все решения принимает… Велена.

— Велена?

Мне показалось, или голос Яромира слегка дрогнул на ее имени?

— Княгиня, — откашлявшись, поправил себя Яромир.

В избу зашел Тихомир и устало опустился на деревянную скамью. За ним забежал наш мальчишка, и, быстренько сгрузив небольшую стопку дров возле печки, выбежал за следующей партией.

— Говорят, что своим дурным нравом и жестокостью она вскоре погубит наше княжество, — вздохнув, произнес Тихомир, видимо услышав, о ком мы говорили.

— Яромир, ты знаком с ней лично? Действительно ли она такая жестокая и своенравная?

— Когда я знал ее, она не была такой жестокой, — как-то неуверенно произнес он.

— Ох, я хоть нашу княжну и не видал ни разу, слухи о ней совсем не лестные ходят, — заметил Тихомир. — С помощью Ведомира — княжеского советника — и своих дивных чар одурманила она нашего князя. Пируют на последние гроши, опустошая казну. Оброк в последнее время все чаще и чаще собирают.

— Значит нелегко живется вам? — спросил Яромир.

— Нелегко. Ой, нелегко. Уже и давать нечего. Денег нет, урожая нет. Все под чистую забирают, ничем не брезгуют сборщики эти.

— Чего же вы не жалуетесь совсем?

— Ох, как не жалуемся. Жалуемся! — воскликнул староста. — Еще как, жалуемся. Да кто слушает нас. На прошлой неделе, вон, приезжали. А нам дать нечего. Всю деревню перерыли. А когда убедились, что не врем, всех девок молодых согнали, да с собой забрали.

— Зачем? — удивилась я.

— Да как же зачем, — пожал плечами Тихомир. — В услужение княгине нашей. Как рабынь их туда повезли и согласия даже не спрашивали.

Горько вздохнув, Тихомир покинул нашу комнату.

— Надо что-то с этим делать. Обязательно! — воскликнула я. — Это же бесчеловечно!

— Я не могу до конца поверить в это, — вздохнул Яромир. — Мать Миродара — княгиня Крассимира — родом из этого княжества. Если бы она узнала, что твориться на ее родине, она бы сошла с ума. — И я не могу поверить, кто княгиня Велена действительно такая, как ее описывают. Я знаю ее с детства, она всегда была своенравна, но…

— Власть меняет людей, Яромир, — отметила я.

— Чтобы настолько…

Яромир замолчал, глядя в одну точку. На лицо его отразились какие-то печальные воспоминания, лицо его тут же ожесточилось.

— Ты права. Власть меняет людей.

Глава 27

Яромир

«— Я буду княгиней, — улыбнулась Велена сводящей меня с ума улыбкой. — Я всегда мечтала быть княгиней, Яромир. Ты должен меня понять…

— Я не понимаю, — я протянул руку и коснулся нежной щеки Велены, все еще думая, что это глупая шутка. — Я ведь люблю тебя, Велена. Мы собирались обвенчаться.

Однако девушка увернулась от моей руки и отошла на шаг.

Все рухнуло.

— Прости, Яромир, но я не настолько люблю тебя, чтобы отказаться от шанса стать княгиней.

…не настолько люблю тебя…

…не настолько люблю тебя…

…не настолько

люблю

тебя…

— Не любишь меня? — озадаченно повторил я, чувствуя, как ярость и гнев заполняет мое сердце, вытесняя всю нежность и любовь к стоящей передо мной девушке.

— Так получилось, прости, — в ее глазах не было сожаления, в ее словах не было печали.

Жестокость и хладнокровность — все она.

— Простить? — снова тупо повторил я.

— Если ты действительно любишь меня, — тихо произнесла Велена, — то простишь и отпустишь, чтобы я была счастлива.

Я чувствовал, как бьется сердце.

Чувствовал, как оно разбивается.

Чувствовал, что я вмиг оказался опустошен…»

Я проснулся с разбитой головой, но целым сердцем. Это радовало. Рядом со мной на подушке спала Лера. Еще раз я поразился тому, как они с Веленой одновременно похожи внешне и разительно отличны внутри. Судьба, похоже, сыграла со мной злую шутку, заставив влюбиться в девушку с внешностью, которую я старался испепелить, выжечь из своей памяти. Я знал, что Лера была совершенно другой, и она может стать началом новой главы в моей