Наконец нас оставляют в помещении, отделанном как жилое. Возможно тут размещают медиков, живущих при комплексе.

- Может, вколите ему чего-нибудь? - останавливаю этим вопросом выходящую последней женщину, чувствуя себя на редкость глупо.

Та лишь замирает в полупоклоне, развернувшись ко мне лицом. Из сбивчивых объяснений успеваю только понять, что священному обряду мешать запрещено.

Ну просто замечательно! Что же мне теперь делать с полуживым мужчиной, который должен стать моим любовником, иначе катастрофа? А-р-р! Трудно поверить, что все это начиналось ради спасения моего сына, а теперь я не знаю даже, смогу ли спасти себя!

Я аккуратно приближаюсь к капсуле, в которой лежит Миллс и провожу ладонью по ее покрытой специальной защитной сеткой из электродов глади.

В этот миг мужчина неожиданно распахивает глаза. И они у Миллса... сияют. Это выглядит одновременно пугающе и очень красиво. Мне кажется, что еще мгновение и мужчина вновь обернется светом. Мне конечно же страшно это допустить и я наклоняюсь ниже. Шепчу что-то, хотя и сама уже не отдаю себе отчета в том, что именно произношу. Мне важно просто с ним говорить.

Миллс приподнимает ладонь и с силой упирается ей в разделяющую нас преграду. Я вижу, как по крышке транспортировочной капсулы ползет сеть маленьких трещин, но мне не страшно. В этот самый момент я чувствую практически непреодолимую тягу к этому мужчине, мне снова хочется пойти на его свет, соединиться…

Крышка капсулы в это время продолжает разрушаться, но мелкие осколки не падают вниз, и, к счастью, не ранят Миллса, они так и остаются висеть в воздухе, как будто захваченные в ловушку гравитации. Это кажется мне по-настоящему удивительным, ведь раньше мне не доводилось встречать существа, которое бы настолько хорошо умело управляться с окружающими его потоками энергии.

Тем временем Миллс опирается на борта капсулы и с видимым трудом садится в ней. Я была бы рада оказать ему помощь, но, честное слово, еще при первой встрече этот мужчина меня пугал своей «громоздкостью». Он просто огромен для меня одной и я боюсь попросту завалиться на него.

Сияющие волосы рассыпаются по его плечам. Сейчас они еще больше напоминают расплавленное золото. Я понимаю, что Доракс был прав, когда пытался оградить меня от этого мужчины много лет назад. Тогда это бы точно меня испугало. Да я и не выдержала бы, наверное, этой силы, но сейчас...

Миллс протягивает ладонь и я, чуть поколебавшись, прислоняю свою руку к его руке. По телу пробегает электрическая волна, смешанная с дрожью желания. Он произносит слова, не знакомые мне, но где-то в глубине моего существа я понимаю, что они значат: «Только моя».

- Нет, не только, - успеваю пискнуть я, прежде чем Миллс сгребает меня в охапку и прижимает к себе.

Не проходит и пары мгновений, как я оказываюсь прижата к дну капсулы его огромным телом. Конечно же, Миллс проходил цикл регенерации без ненужной в этом случае одежды, так что я могу видеть его возбуждение и с новой силой понимаю, почему Доракс прятал меня. Мне, девственнице тогда, пришлось бы несладко. Альтерранец тянет палец к моим губам.

- Нет, ничего не говори, — слышу я, пока он свободной рукой разрывает на мне одежду.

Я лишь начинаю чаще дышать, в глубине души понимая, что Миллс боится вновь быть отвергнутым.

- Но я должна сказать, - произношу, перебарывая неожиданно нахлынувшее желание.

Миллс останавливается и в этот момент я начинаю чувствовать себя спокойно, потому что понимаю, что, кажется, держу все под контролем.

- У меня есть ребенок и он от другого мужчины.

Мне всегда было очень страшно признаться в таком. Сейчас я замечаю, как часто вздымается грудь Миллса, однако практически ничего не меняется в его напряженном внимании.

- От Доракса, - добавляю я. - Я стану твоей женой или, как это называется половиной? Если ты пообещаешь не препятствовать спасению нашего сына.

- Я обещаю, - как-то очень спокойно говорит Миллс. Хотя мне всегда казалось, что такие сведения обязаны взбесить любого мужчину. - Так ты подаришь мне себя?

- Да, - выдыхаю ему в губы я.

Тогда Миллс избавляет меня от остатков одежды и я с большим удовольствием чувствую его теплое и закаленное тело на себе. Альтерранец немного искрит, но его природная аура не причиняет мне ни малейшего вреда, к моему великому изумлению. Тот ток, что проходится по моей коже, ощущается не больнее щекотки.

Миллс нежно раздвигает мои бедра и единым толчком входит внутрь. Я уже достаточно намокла и готова принять его. Несмотря на размеры, проникновение ощущается как нечто естественное и желанное. Я издаю удовлетворенный стон, схватившись за плечи моего любовника. Его мышцы бугрятся под кожей. Я немного приподнимаю ягодицы, чтобы четче и ярче ощущать толчки. Каждое его движение бесподобно. Миллс всегда казался мне таким пугающим, но на деле стал очень нежным и бережным любовником. Я понимаю, что он чувствует меня. Как и я его. Почти каждое наше движение удивительным образом выходит согласованным. Каждое мгновение, проведенное вместе, приносит мне настоящее наслаждение.

Не знаю, как долго это длится. Секс с истинным совсем не то, что хочется прерывать, напротив, я бы хотела, чтобы это никогда не заканчивалось, но под конец я чувствую, что у меня закрываются глаза от усталости.

Наутро я просыпаюсь в той же самой постели, в которой очнулась после поездки в центр перевоспитания.

Только в этот раз рядом со мной Миллс и он лежит ко мне спиной. Огромная груда мышц, которую, кажется, просто тронуть кому другому будет опасно. Но только не мне. После того, что между нами произошло, я уверена, что этот мужчина не причинит мне никакой боли.

Тянусь к нему и легонько трогаю за плечо, в этот самый миг замечая как на моем запястье золотом сияет непонятный мне узор. Миллс мгновенно распахивает глаза и почему-то тоже смотрит на мою руку.

- Что такое? - смущенно интересуюсь я.

- Значит, это все-таки произошло.

- M? - приподнимаю бровь, стараясь изобразить приятную улыбку. - Что именно?

- Если нас еще не развели с Радой, это значит, что я нарушил самый главный

закон...

Глава 45

Меня вдруг захлестывает сочувствие к Миллсу. Мне кажется, что я теперь могу воспринимать его чувства - не знаю как. Теперь я понимаю, как сильно он устал, пытаясь все это время оставаться настоящим мужчиной для Рады и думая, что