Она не отвечает, лишь смотрит на меня с горечью.

Но больше не отпихивает. Постепенно в ее взгляде что-то неуловимым образом меняется, она будто тянется ко мне всем телом, хотя мы стоим вплотную.

Я снова наклоняюсь к ее нежному ротику. Целую как могу ласково.

Снежана больше не сцепляет зубы, не пытается от меня отстраниться. Ее кулаки разжимаются, она кладет ладони мне на грудь, ведет ими вверх.

И вот я самый счастливый.

Она меня обнимает!

Дурею от ощущений. Меня всего аж распирает от неуемных желаний.

Через пару секунд я уже припечатываю Снежану к стенке — прямо возле холодильника.

Обхватываю ее ладонями за талию, поддеваю свитер и сую пальцы под мягкую шерстяную ткань.

А там…

Самая нежная на свете кожа, самая мягкая, в то же время упругая грудь, по недоразумению все еще покоящаяся в бюстгальтере.

Правой рукой поддеваю чашечку лифчика, с удовольствием обхватываю нежное полушарие, играю с мгновенно затвердевшим соском.

Снежана охает мне в губы, прижимается ко мне плотнее. Ей определенно нравится то, что я с ней делаю.

А я уже не в силах терпеть.

Я хочу ее взять.

Хоть раз нормально сделать своей. Прошлый опыт не в счет, от него одно сплошное расстройство.

Я резко поворачиваю Снежану спиной к себе, заставляю немного прогнуться в талии, выпятить попку. Потом тяну руку к застежке ее джинсов, расстегиваю пуговицу, нащупываю язычок молнии…

И тут она стонет:

— Барсег, не надо!

Прямо как тогда в гостиничном номере.

Меня будто током прошибает от ее слов.

Передергивает от жутких воспоминаний о том, как тогда не послушал, и через несколько минут она от меня сбежала.

Я так больше не хочу. Я ученый… Я нового ее побега из моей жизни не выдержу.

— Что не так? — Я разворачиваю ее к себе.

Снежана смотрит на меня испуганно.

— Ты чего боишься? — спрашиваю ее. — Я больно не сделаю.

— В прошлый раз мне было очень больно, — признается она.

Мысленно рычу, прижимаюсь к ней и шепчу на ухо:

— Клянусь тебе, если бы я только на миг подумал, что ты девственница, все по-другому бы сделал… А впрочем, вообще бы к тебе не полез. Но мы ведь уже сделали это, перешли барьер, уже ничего больно не будет, я тебе обещаю.

Она вроде как верит.

Больше не пытается противостоять мне, позволяет снова поставить ее грудью к стенке.

Я отчаянно хочу близости. Член горит так, что кажется, еще немного — и задымится, к чертям.

Но… Но.

Я больше не пытаюсь расстегнуть ее джинсы. Глажу живот Снежаны, прижимаю ее спиной к своей груди, зарываюсь губами в ее волосы.

Мне приятно до дрожи. Просто потому, что она рядом, что позволяет к себе прижиматься.

Не хочу я ее так — у стенки, как падшую девку. Она большего достойна.

Я подхватываю Снежану на руки и уношу наверх, в свою спальню. В нашу, как я надеюсь.

Глава 38. В спальне ночью

Барсег

Я укладываю Снежану на кровать, застеленную темно-синим покрывалом. Она поджимает ноги, чуть отползает от меня. Не даю ускользнуть, тут же забираюсь к ней, оказываюсь сверху.

— Я целовать тебя хочу, можно? — прошу хриплым тоном.

Глаза Снежаны расширяются.

— Барсег… — шепчет она и замолкает.

Не говорит «нет».

Осторожно приближаюсь к ее лицу, легко целую ее в губы, прижимаюсь к ней, прохожу губами от щеки к нежному ушку, в котором по недоразумению нет сережки. Легко сжимаю зубами мочку, отпускаю и незаметно для себя начинаю рычать. Утробно, с доброй долей чувства.

— Барсег? — В голосе Снежаны слышится испуг.

Я чувствую, как она упирает ладони мне в грудь.

Шумно вздыхаю.

— Я очень нежным буду, обещаю.

Снова целую ее в губы, а руки сами тянутся к ее свитеру.

Как могу осторожно тяну вязаную ткань вверх, параллельно глажу ее нежную кожу. А потом и вовсе опускаюсь вниз, к ее плоскому животу, целую чуть ниже пупка, облизываю его.

Снежана выгибается от этих моих манипуляций, опускает руки мне на голову, зарывается пальцами в волосы. Ей нравится? Слышу ее тихий стон, а у самого от этого звука будто начинают шевелиться уши. До такой степени приятно, что ей со мной кайфово, что она делит со мной возбуждение.

Резко стягиваю со Снежаны свитер, принимаюсь за молнию на ее джинсах. Очень скоро стягиваю и их.

Снежана цепляется за мои пальцы, когда я пытаюсь стянуть с нее трусики.

— Позволь мне, — наполовину рычу, наполовину прошу.

И она позволяет.

Трусики летят на пол, за ними ее кружевной бюстгальтер.

Наконец Снежана передо мной голая.

Я замираю на месте, жадно ее разглядывая.

Я разное в жизни видел, но не такое. Такое только в мечтах, самых откровенных.

Огромные, чуть испуганные глаза, манящие губы, округлости грудей, украшенных коричневыми сосками, нежная розовая плоть, что Снежана так стыдливо пытается прикрыть, сведя вместе ноги. Все это вместе — образ моей идеальной женщины.

— Я тебя сейчас съем! — констатирую непреложный факт.

Раздеваюсь со скоростью звука, но кажется, что дико медленно.

У меня внутри все будто успевает задымиться, пока я наконец не оказываюсь на Снежане. Как же приятно к ней прижиматься, когда мы оба обнажены, — совершенно невероятные ощущения.

Я покрываю жадными поцелуями ее лицо, шею, грудь, потом беру ее за левое бедро, чуть тяну вверх, заставляю раздвинуть ноги.

Целую в губы и одновременно с этим прижимаюсь членом к нежным, влажным складочкам между ее ног. Чуть двигаю бедрами вперед, позволяю головке члена протиснуться внутрь, и меня захлестывают ощущения.

— О-о… — стонет Снежана мне в губы.

— Не больно? — спрашиваю, контролируя себя из последних сил.

— Нет, — она кусает губу.

И я наконец протискиваюсь в нее полностью.

Член входит ненамного проще, чем в прошлый раз. Снежана влажная, со смазкой никаких проблем, но настолько узкая, будто до сих пор девочка.

Я ловлю ее испуганный стон губами, плотно припечатываю своим телом к матрацу. Не даю ей даже единой возможности из-под меня выползти. Не двигаюсь в ней, позволяю привыкнуть к моему размеру. А самого кроет от желания резко и жестко в нее долбиться. Пусть бы извивалась подо мной, пусть бы кричала, пусть бы кончила наконец, и я вместе с ней.

Из последних сил сдерживаю свои желания, начинаю медленно в нее входить. Это безумная, сладкая