Шрифт:
Закладка:
Подъехал болезненный мужчина, и немец, указав на Литу, стал жаловаться и ему. Услышав «Eine Frau aus der UdSSR»55, пострадавший немец сразу успокоился и миролюбиво сказал: «Schöne Frau»56. Инцидент был исчерпан. «Да, как на них действует, что я из Советского Союза», – подумала Лита. – Минуту назад он готов был меня поколотить». И она поняла на практике, какое уважение и почтение испытывали граждане ГДР к гражданам СССР.
Подъехали женщины и дети, и компания направилась в ресторан. На испещренных отметинами длинных деревянных столах не было скатертей, а гости сидели на лавках. Если вся компания не умещалась за столом, то садились плотнее, потому что свободных мест в ресторане не было. Официанты принесли пиво в больших стеклянных кружках, детям – картофель с тефтелями, а для взрослых – тюрингенский фарш, или метт, с сырыми яйцами57. Лита попросила, чтобы ей принесли детское блюдо, и с любопытством стала наблюдать, как немцы с удовольствием поглощали сырой свиной фарш. Так как сырое яйцо лежало поверх фарша, они сначала все перемешивали, а потом эту смесь намазывали на ломтики хлеба и ели, запивая пивом.
Обед закончился, а Максим все не появлялся. Болезненный немец пригласил Литу в свой трабант, и она с трудом поместились на заднем сиденье с двумя детьми. Максим приехал только вечером и рухнул на матрац.
– Немцы совсем меня загоняли. Как жаль, что я не остался с тобой, – устало сказал он.
– Да, ты пропустил целый спектакль. А я с интересом наблюдала в ресторане, как они едят сырой фарш.
– Моя дорогая, ты наблюдала, а я его ел. А больше есть было нечего. И, слава Богу, что дали хлеба. У нас есть что-нибудь выпить, мы брали коньяк из Москвы?
– Да, осталось половина фляги.
– Давай, выпью все, что осталось. Хоть желудок продезинфицирую! Свари мне куриного супчика, дорогая.
И Лита пошла на кухню варить суп из половинки курицы, которую предусмотрительно купила в магазине.
На следующий день по программе была вечеринка в башне, и они решили никуда не ходить. Максим весь день читал Достоевского, а Лита закончила свитер, который решила сразу же обновить на вечеринке.
– Дорогая, подогрей остатки супа. Если на вечеринке тоже будет сырой фарш, мой желудок этого не вынесет.
Лита подала суп, открыла банку подарочной красной икры и сделала бутерброды.
– Ешь как следует, дорогой Максим. Дома я бы тебя покормила повкуснее, а здесь будем довольствоваться тем, что есть.
До башни решили прогуляться пешком. В центре города недалеко от железнодорожного вокзала к трехэтажному старинному дому примыкала круглая башня с маленькими окнами-бойницами. У входа их ждал Вольфрам, который предупредительно открыл тяжелую деревянную дверь, обитую металлом, пригласил их внутрь. На первом этаже царил полумрак, на стене висели медные крюки для одежды. По винтовой металлической лестнице они поднялись на второй этаж башни и оказались в большом круглом зале. В нише стоял единственный стол, который и был сервирован для них. Официант принес чипсы, черный жареный хлеб с солью и пиво. «Как хорошо, что мы пообедали», – прошептал Максим.
Башня наполнялась посетителями, которые садились у барной стойки. Появились музыканты и стали исполнять произведения в стиле рок и диско. Лита узнала некоторые мелодии. За их столик подсел подвыпивший немец: он услышал русскую речь и решил пообщаться. Вольфрам тоже нагрузился по полной, и они с немцем стали соревноваться в знании русских слов и выражений.
На довольно приличном русском он обратился к Лите и спросил.
– Вы видели большой вертолет над городом? Это ваш советский вертолет.
– Да, конечно, видела, мы не можем заснуть из-за его мотора.
– Здесь в башне его не слышно из-за музыки. Я поэтому сюда хожу. У меня есть анекдот!
Вольфрам налил всем шнапса, и немец продолжил:
– Хотите совершить путешествие отсюда в Москву и обратно? Хотите за 20 минут совершить это путешествие? Туда полетим на Першинге58, а обратно – на СС-20.
– Большое вам спасибо. Отличный анекдот, – сказала Лита и, чтобы как-то разрядить обстановку, направилась в туалет.
Максим, хотя и услышал этот двусмысленный анекдот, решил сделать вид, что ничего не расслышал из-за громкой музыки. Немец, который ради этого к ним и подсел, был разочарован: он никак не ожидал такой спокойной реакции. И, так как русские о политике говорить не стали, он ушел к барной стойке и стал активно ухаживать за молодой девушкой.
Дрезден, Берлин 1984 год
Визит в Веймар вполне удался. Во вторник было подписано соглашение о сотрудничестве между Московским институтом электроники и математики и Государственной высшей школой Веймара по строительству и дизайну.
– Как хорошо мы провели время в Веймаре, – сказал Максим, обращаясь к Лите. Они ехали на поезде в Дрезден и по дороге решили на три часа остановиться в Лейпциге, где нужно было пересаживаться на другой поезд.
– В Дрездене на конференции будут наши из МИЭМа и такой свободы уже не будет. Какая ты молодец, ведь подписание соглашения – это во многом твоя заслуга, – сказал Максим, горящими глазами глядя на Литу.
– Это мне с тобой повезло. Никогда раньше я не думала, что у меня будет такая интересная и насыщенная жизнь.
В Лейпциге успели немного. Посетили Thomaskirche59 и отдали почести могиле великого Баха, увидели Ратушу и рыночную площадь и даже успели выпить чашку кофе в Auerbachs Keller60.
– Моя дорогая Лита, я так счастлив, что ты появилась в моей жизни. Я очень люблю тебя, – торжественно произнес Максим за чашкой кофе. – А в этом знаменательном месте я чувствую себя Фаустом, потому что судьба подарила мне тебя, а вместе с тобой и вторую, лучшую жизнь.
– Мой дорогой Максим, ты прекрасный муж и отец. Я очень счастлива с тобой, – вторила ему Лита.
После таких откровений и признаний у них начался второй медовый месяц, а в совместную жизнь пришло полное единение и понимание.
В Дрезден приехали вечером, когда в городе было уже темно. У вагона первого класса стоял элегантный Ханс-Юрген Себастиан, который просиял при виде Максима и Литы.
– Мои любимые, – на немецкий манер сказал Ханс-Юрген. – Я приготовил вам сюрприз. Вы будете жить отдельно от вашей делегации в профессорской квартире у фрау Клары
