На губах принца Генриха появилась ехидная ухмылка, он прекрасно понимал, в какую неимоверно трудную ситуацию попало сейчас по собственной глупости, или желания «усидеть на двух стульях» французское правительство, заключив два года тому назад соглашение об Антанте с Британией. Имея при этом союзнический трактат с Российской империей, направленный против Германии. И теперь партнер по «сердечному согласию» вступил в войну с Россией, со страной, которая также является союзником Франции. И сразу дилемма — с кем воевать и кому помогать, при том, что любой выбор не только создает политические и экономические сложности, но при худшем сценарии определенно губителен для Республики. Поторопились французские маклеры в четвертом году, после поражения русской армии под Ляояном, и уверились в своей правоте в феврале следующего года, когда Куропаткин привел Маньчжурскую армию к Мукденской катастрофе.

— Они не пойдут на этот пункт, Генрих, и ты прекрасно понимаешь почему. Война с Англией может привести к потере ряда колоний, как не раз уже бывало в истории. И обратно их Франция уже не получит, достаточно вспомнить войны столетней давности. Наш министр иностранных дел уже сделал запрос Парижу, требуя четкого и определенного ответа, но пока чего-либо внятного не получили. А ведь по букве союза война пойдет в европейских водах. Отнюдь не в азиатских, как в случае с Японией. На нее действие нашего с галлами «альянса» не распространяется.

Александр Михайлович закурил папиросу, принц Генрих дымил трубкой — они терпеливо ждали, пока в кабинете кайзер Вильгельм согласует с царем Николаем последние пункты меморандума, в котором провозглашалось коалиционная война России и Германии против Англии и Японии. А там ее горящие угли начнет разбрасывать по всему свету, добавляя новых и новых участников, так что конфликт может принять общемировой характер, причем при совершенно иных раскладах.

— Если правительство Французской Республики этого не делает, то в дело вступает третий пункт. Россия денонсирует договор с Парижем, а Бьеркское соглашение будет задействовано в полном объеме. Мой брат кайзер объявляет Франции войну, как и твой племянник, а территории всех союзных Англии стран будет заняты… Да что там политесы разводить, говорить лучше прямо — оккупированы нашими армиями. Нет такой силы, даже совместной, чтобы могла выстоять против нас в поле — раздавим.

Принц говорил чрезвычайно спокойно, чувствовалась непоколебимая уверенность — действительно раздавим, пусть только дернутся, да что там — косо посмотрят в нашу сторону — и тут же услышат тяжелую поступь прусской пехоты и цокот копыт лихой казачьей конницы.

— У Англии по большому счету нет союзников, имеющих сильную армию, да и времена «блестящей изоляции» оказали в этом «медвежью услугу», как у нас говорят. Но нам нужно пересмотреть союзников, которые могут стать врагами. Ведь та же «блистательная» прежде Порта станет союзником любого нашего врага. В альянсе с Британией она станет опасна уже тем, что Ройял Нэви войдет в Черное море — такая угроза бывала не раз. Есть еще и Италия — в вашем союзном договоре она против Англии воевать не будет. К тому же противоречия с Австрией у нее слишком велики, а у нас имеются сложности с Габсбургами на Балканах. Все не так просто, Генрих, слишком много нужно договариваться, чтобы определить позиции.

— То пусть Вилли с Ники решают, министры им в помощь. Италия для нас не важна — ее можно отдать под влияние Австрии, если Вена пойдет на новый «союз трех императоров». Тогда «православных» на Балканах Вилли отдаст по скипетр Ники, такая возможность тоже есть.

Сандро слушал Генриха с безмятежным видом, казалось, что его нисколько не интересует расклад. Но это было не так — каждая фраза Генриха была с умыслом сказана, и в этих словах менялась вся конфигурация не только европейских стран, но их колоний в первую очередь. Германия стремилась урвать себе «место под солнцем», и ради этого могла поступится многим на континенте. И союз с Россией с участием в войне мог дать многое, куда больше того, чем могли предложить Британия с Францией.

— Если Франция не начнет морскую войну с Англией, победить мы не сможем. И что будет делать Королевский флот, когда пройдет Босфор…

— Предсказать несложно — уничтожит вашу эскадру, в которой осталось пять старых броненосцев. Этот набег будет проделан, такая неприятность неизбежна — но и только, тут ничего страшного. Однако мелководье Днепровского лимана не даст пройти в Буг, а ваши кораблестроительные заводы именно там. Есть миноноски и подводные лодки можно привезти по железной дороге — так что отобьетесь. Балтику мы прикроем — кайзерлихмарине сейчас имеет шестнадцать броненосцев, даже семнадцать, если «Фюрст Бисмарк» подсчитать. Плюс три броненосных крейсера, довооруженных по вашему опыту. Два десятка кораблей линии, да еще четыре броненосца с двумя броненосными крейсерами спущены со стапелей, и сейчас спешно достраиваются. К лету следующего года все они войдут в строй нашего флота. К ним четыре быстроходных малых крейсера, один из которых уже к ноябрю будет в полной боеготовности, остальные войдут в строй будущим летом. Да, этого мало, но больше по числу вымпелов, чем ваш флот, пусть у нас нет того боевого опыта, что у вас. Но мы учимся и готовимся.

— Англичане прервут подвоз всего необходимого, задержат сотни пароходов. Под угрозой все ваши колонии, Генрих.

— Кроме Циндао — об него поломают зубы, как вы русские любите говорить. Но наши вспомогательные крейсера уже готовы начать действия, приказ отдан. С ними полдесятка самых быстроходных бронепалубных крейсеров — мы будем рисковать с самого начала, Сандро. К тому же на Дальнем Востоке есть союзный флот, после победы над японцами вполне могущественный. Сама Япония сейчас превратилась для Англии в своего рода осажденный Порт-Артур. Снабжать ее будет тяжело, а сосредоточить в ее гаванях большой флот, способный покончить с вашим господством невозможно, особенно когда появились подводные лодки и везде ставятся мины.

— Хм, интересное сравнение, но отчасти верное — мы ведем морскую блокаду японских островов. А с Ройял Нэви будем драться только в больших силах, а до того только вести активные действия легкими силами. Даже со средиземноморской эскадрой морские силы Британской империи на Дальнем Востоке не превышают наши, ведь так, Генрих?

— Гросс-адмирал Тирпиц соответствующие распоряжения уже отдал — два броненосных крейсера, самые быстроходные, сразу перейдут под ваше