(карандашом на полях: «Подчиняются ли?»).

Гатто чуть удар не хватил, когда я заехал к нему, он был уверен, что меня похитили и держат в заложниках, всё это время они цапались с Ларой. Он убеждал её объявить международный розыск, а она пыталась рассказать ему о Живущих Давно. Неудивительно, что Сандро посчитал её ненормальной!

Елена оставила мне только обрывки снов. Скучаю по ней. Мне бы хотелось провести с ней хотя бы один день. Быть рядом, говорить или молчать, прикасаться, проснуться вместе.… Без беготни, убийств, суеты и толпы её бессмертных любовников. Понимаю, что обычная жизнь не для них, но всё же…

Память – зло?

Эпилог.

Двадцать первый век, 40е годы. Единое государство, Североамериканский Метрополис…

Днём косили лужайки, и теперь всюду свежо и сочно пахло срезанной травой. Он сидел на коленях, прямо на песке, и читал, положив журналы и пакет леденцов на поцарапанную скамейку, как на стол. Социальный педагог в школе помог получить доступ к библиотеке, это было большим везением.

– Привет! А ты чего тут один скучаешь? – голос тяжёлый и глубокий, как из колодца. Скамья под человеком, усевшимся справа, чуть прогнулась и жалобно скрипнула, на газон легла тень.

«Килограмм сто тридцать весит, минимум. Серое пальто из тонкой дорогой шерсти. Правша, перстень печать слева, обручального нет, ботинки на заказ. Акцент не местный», – привычно потекли мысли.

Он не хотел поднимать глаза, тогда незнакомец увидит синяк, и примется либо жалеть, либо расспрашивать о родителях. И то, и другое одинаково невыносимо выводит из терпения! Он покосился влево, на площадку для пикников, где с краю, у стола, заваленного грязными обёртками и банками от пива, хохотала и обжималась с новым ухажёром мать. Она обожала этого своего лысого Хорхе в уродских наколках.

Мальчик вздохнул. «Кринж!» – подумалось спокойно и привычно. Сегодня ему исполнилось двенадцать, даже в календаре подписал карандашом заранее, а она всё равно не обратила внимания! Зато, как только наметилась туса, быстро собрала «семейный выезд на природу». Всё будет, как обычно. И вечером он, слушая музыку в наушниках, закроется в шкафу в своей комнате, чтобы не слышать ни их ссор, ни грубой тупой *бли.

– Мне нельзя разговаривать с незнакомыми людьми, – буркнул он, не поднимая головы.

– И это правильно! – откликнулся мужчина. – Но может быть, сделаем исключение?

– Хотите купить мне мороженое, или пойти показать щенка? – огрызнулся подросток.

Собеседник рассмеялся, звук как будто камни в пещере перекатываются. Он отодвинул старый смартфон в сетке трещин (предмет насмешек и издевательств от одноклассников) с библиотечного журнала.

– Любишь детективы?

– У них в серии всегда сразу понятно, кто убийца, – мальчишка неопределённо пожал плечами. – Я раскрываю эти дела с первых двух страниц!

– Мечтаешь бороться с преступностью?

– Хочу, чтобы не было зла, – сосредоточенно вздохнул он.

– Если не будет зла, как ты отличишь хороших людей?

– Стану полицейским, уж как-нибудь разберусь, это несложно!

– Уверен, ты будешь отличным полицейским, Тед!

– Что? – подросток вздрогнул и, забыв про синяк, поднял лицо, в глаза ударило весеннее солнце. Незнакомец сидел против света и показался щуплому парнишке настоящей горой. – Откуда вы меня знаете?

– Я знаю много необычных мальчиков и девочек, Тед, но ты из них самый интересный!

– Чего вы хотите? – он прищурился, пытаясь загородиться от света ладонью.

– Хотел просто немного поговорить.

Человек чуть наклонился к нему, солнце закрыло облаком, и подросток про себя ахнул от неожиданности: яркие глаза мужчины были разного цвета, правый сине-голубой, а левый – золотисто карий.

– Когда-нибудь мы с тобой снова встретимся, и ты расскажешь, получился ли из тебя хороший детектив, Рэдмаунт!

Продолжение в книге «Те, Кто Живут Давно. Сердце Рэдмаунта»…