— В «Жанель» сейчас эллины, — сморщила носик княжна Лобанова.

— Ну, и что! — упрямо нахмурила брови Белозерская, — Эллины — цивилизованные люди.

— Быстро ты плен забыла, — подала голос, обычно не вступавшая в перепалки, Адель, — Напомнить, за сколько драхм тебя собирались продать?

— Фрр! — раздраженно фыркнула боярыня, — Это наемники. Отребье.

— Продавать-то тебя они собирались аристократам.

Дарья обиженно надулась и поглубже нырнула под огромную медвежью шкуру, выданную девушкам Федором, для спасения от речной прохлады.

С каждым днем становилось все холодней и холодней. Несколько раз в пути их уже заставали затяжные холодные дожди. Тогда гвардейцы натягивали тенты и продолжали грести. Раевский гнал отряд вперед, не давая отдыха. Понять его было можно, до первого снега и ледостава надо достичь обжитых земель. Но люди устали. Стали раздражительными. Еще и аномалия давила, несмотря на амулеты. Все чаще стали возникать конфликты. Пока мелкие. Но это дело времени, когда полыхнет.

— Адель, почему твой дядя и Валькирия так просто отдали командование этому мальчишке? Ведь он никто! — Белозерская все никак не могла угомониться.

— Потому что в нашей ситуации это было правильно, ­— пожала плечами баронесса.

— Понимаешь, Даш, — неожиданно вмешалась Лобанова, — Федор лучше нас всех знает Заброшенные земли и, как оказалось, умеет управляться с лодками. Вспомни, как бойцы намучались, пока научились грести, не путаясь веслами и не крутясь на месте. И не забывай, только благодаря ему мы можем спокойно находиться в этих местах. Если бы не Раевский, аномалия нас давно бы убила. Не она, так зверье или природа. Что мы, что гвардейцы Бежецких в этих местах совершенно беспомощны. В отличие от нашего проводника.

­— Если бы не он, мы шли бы по землям княжества!

— Далеко не ушли бы. Полкняжества в руках интервентов и предавших родов.

­— Это Раевский рассказал! Как на самом деле, мы не знаем! — запальчиво возразила Дарья.

— Что же ты не ушла, когда он предлагал?

­— Вас бросать не захотела! — буркнула боярыня и отвернулась к борту, делая вид, что хочет заснуть.

— Белозерская, а ты случайно не влюбилась в нашего проводника? — ехидно улыбнулась Лобанова, тихонько толкнув баронессу в бок.

И куда девалась вся сонливость? Белозерская взвилась, скинув с себя шкуру и вскочив на ноги. Подбоченясь, она возмущенно уставилась на ехидно ухмыляющихся подруг:

— Я⁈ В этого мужлана⁈ Я что, себя на помойке нашла⁈ — ее лицо пылало, глаза гневно сверкали.

— Ну, нет, так нет, — спокойно пожала плечами Наталья, — Я же просто спросила. Ложись, давай. Только холода под шкуру напустила. Дарья еще яростно постреляла глазами, но все же забралась к подругам в тепло.

— А мне нравится, — княжна с боярыней изумленно уставились на Аделину.

— Раевский⁈

­— Этот⁈

Баронесса загадочно улыбнулась, покачав головой:

— Наше путешествие, — она повернулась на бок, положив под голову руку, и посмотрела на подруг — Разве не об этом мы мечтали? — в газах Адель вспыхнули восторженные искорки, ­— Испытать себя наедине с природой, встать против аномалии, пройти неизведанными землями, как наши славные предки! Только сейчас все по-настоящему! Смотрите, вот они наши драккары, на веслах смелые гребцы-хирдманы, под предводительством хёвдингов, ну а мы пока еще дренги, — она снова улыбнулась, — А впереди неизвестность и опасность, будоражащая кровь.

— Начитаешься ты, Делька, своих книжек, потом несешь всякую романтическую ерунду. Драккары, хирдманы… — добродушно фыркнула Белозерзкая. Неожиданно с лодки Раевского, шедшей впереди, послышался какой-то шум, и она стала поворачивать к берегу. Затем шум угомонился, курс выправился. Девушки успокоились, но спустя полчаса, лодки повернули к пологому берегу. Широкая песчаная полоса, усыпанная ветками и корягами, нанесенными приливом, упиралась в высокий обрывистый склон, наверху которого росли все те же гигантские сосны. Когда последняя лодка ткнулась носом в красновато-коричневый песок, на берегу уже суетились люди. Ничего не понимающие девушки тут же соскочили на берег. Хмурые гвардейцы о чем-то тихо переговаривались. Рядом с лодкой Раевского стояла Рогнеда, туда же направился и барон Адеркас. Девушки тоже было рванули к командирам похода, но дорогу им преградила Зоряна.

— Не ходите туда.

— Что это значит? — гневно вскинула брови Лобанова.

— Я сама толком не поняла, — пожала плечами блондинка, наплевав на недовольство княжны, — У Федора что-то произошло. Сейчас расскажут.

— Опять этот, учудил, — презрительно скривилась Белозерзкая и зашипела, заметив ухмылки подруг.

— Угрюмов, сюда! — раздалась команда Рогнеды, и от группки гвардейцев отделился здоровяк с надменным красным лицом. Не торопясь, в развалочку он отправился на зов. — Бегом! — проревела Валькирия, и мужчине пришлось ускориться. Четверка несколько минут о чем-то разговаривала на повышенных тонах. Правда, о чем, девушки не разобрали, мешал поднявшийся свежий ветер, поднимавший пригоршни песка и бросавший их в ноги людям. По реке пошла рябь. Сосны на вершине склона зашумели, раскачиваясь. Наконец, разговор был закончен, и Рогнеда направилась в сторону гвардейцев с пылающим гневом лицом и злым взглядом.

— Готовьте круг, — скомандовала она воинам, — Будет хольмганг.

Зоряна вскрикнула, а юные аристократки обеспокоено переглянулись. Хольмганги-дуэли в их среде не такая уж и редкость. Особенно среди молодых аристократов и аристократок. Они редко заканчиваются смертью. Все-таки на дворе 324 год от Великой катастрофы, а не темные времена. Но все же иногда и случалось, что в горячке боя кто-то наносил противнику смертельный удар. А здесь и сейчас, когда в любой момент каждый из них может погибнуть без всяких дуэлей, просто потому, что Заброшенные земли это не проспект в Новгороде, глупость с хольмгангом казалась совершенно неуместной.

Один из гвардейцев быстро притащил из лодки веревки, которые тут же были уложены в круг диаметром около пяти метров. За его границей выстроились молчаливые гвардейцы. А внутрь вошли Федор и Угрюмов с топорами в руках и Гунннар, барон Адеркас.

— Объявляю хольмганг