— Не так уж он крут на самом деле. На крутого там тянул только Генка Болотов, но Генка давным давно стал кормом для червей.

Лера задумчиво смотрит в свою рюмку, сжимая ее обеими руками, чтобы согреть последний глоток бренди. Такого развития событий она не ожидала. Два мертвеца, которых поглотила анзерская топь. Лежат сейчас под слоем ила, черной стоячей воды, тины, ряски и что там еще бывает на болотах. Брр… Этими мыслями она уже поделилась с сестрой, едва та приняла горячий душ и переоделась в чистую одежду. Все, в чем Нора и ее спутники бегали по Анзеру, сердобольные монахи высушили за ночь, выдав им во временное пользование что-то среднее между больничной пижамой и тюремной робой, но наутро нестиранная, хотя и просушенная, одежда выглядела так, будто ее пожевал и выплюнул очень большой верблюд. Чувства Леры можно было понять. Ее сестра и муж оказались соучастниками преступления. Основные улики они уничтожили, это да. Но вдруг что-то не учли, что-то не продумали, что-то упустили…

Звонок. Торопливо поставив рюмку, Нора вспотевшими пальцами вытаскивает из кармана смартфон.

— Да, Саша. Слушаю тебя. Ты как?

Все разговоры за столом сразу же прекращаются.

— Все в порядке, Нора, спасибо. — Голос его звучит ровно, фоном идет еле слышная музыка. — Звоню сообщить, что сегодня утром на Колгуевом мысу, поблизости от каменного лабиринта, был обнаружен труп мужчины, пораженного молнией. Вероятно, это случилось во время вчерашней грозы.

— Ого! Ничего себе… — Зная, что его телефон может прослушиваться, Нора старательно подбирает слова. — Этого человека опознали?

— Да. Он прибыл вчера около одиннадцати в составе одной из туристических групп. По словам гида, четверо из этой группы не вернулись к назначенному часу на мыс Кеньга… да, туристов высаживают, как правило, там… и, поскольку группа была довольно многочисленной, она даже не заметила, в какой момент они отстали. Остальные трое до сих пор считаются без вести пропавшими.

— Ужас какой. Хорошо, что мы успели убраться оттуда до этой грозы.

— Да. — Секундная пауза. — А вы там как? Все здоровы? Промерзли ведь вчера до костей.

— Вроде бы здоровы, никто не жалуется.

— Ну, отлично.

Еще несколько вежливых фраз… надеюсь, скоро увидимся… обязательно, конечно…

— В общем, если в ближайшее время решите наведаться на остров без меня, будьте осторожны, — изящно закругляется Александр.

— Ладно. Ты тоже береги себя.

Он сообщил им о несчастье с туристами, чтобы они были осторожны. Как мило. И разумно. И вообще позвонил узнать как дела. Это же вполне естественно, правда?

Попрощавшись с Александром, Нора пересказывает весь разговор застывшим в ожидании компаньонам. Некоторое время они молчат, пытаясь осмыслить новость.

— Молния? — Лера трясет головой, словно пытаясь очнуться. — Молния? Бред какой-то… Вы же говорили, там маяк. Почему молния ударила не в маяк, а в человека?

— Сбой программы, — лениво улыбается Герман. — Вместо самого высокого объекта был поражен самый мерзкий.

— Чертовщина просто.

— Да ладно тебе. Он же был около воды. Так что ничего удивительного.

Нора думает о другом.

— Почему только одного? Их же двое было. Двое мерзавцев. Почему молния убила только одного?

— Ты говоришь так, будто молния — это не искровой разряд статического электричества, аккумулированного в грозовых облаках, а карающий меч божественного правосудия…

— Потому что, — перебивает Леру Герман, — кто-то должен был вернуться к большому боссу и рассказать как все было. — И разводит руками, извиняясь за такое развитие сюжета: — Классика жанра, друзья мои.

Совершенно случайно взгляд Норы перемещается на Аркадия, и она замечает легкое подрагивание его руки, сжимающей сигарету. Доктор смотрит на Германа. Неотрывно. Завороженно. И мысли его явно текут в том же самом направлении, что и ее, Норы, мысли. Он вспоминает… Что? Высокую стройную черную фигуру, описывающую круги между валунами на морском берегу, неподалеку от покосившегося деревянного креста. Сама она вспоминает именно это. И собственные слова: «Он медиум. Духи этих мест оберегают его». Зачем она это сказала? Чтобы напугать Александра, который выказывал некоторые признаки суеверия. Поморы. Всем им это свойственно в той или иной степени. То есть они православные христиане, конечно… но… даже их главный храм стоит на месте древнего языческого святилища.

Чтобы напугать, да. Он спрашивал о странностях Германа, и грех было на этом не сыграть. Вот только странности она замечала еще до того, как услышала вопросы о них.

Ужинать решено в общей столовой, дабы явить себя миру как гарантов стабильности и безопасности. Все в порядке. Все идет своим чередом. Лера, как обычно, обсуждает с девчонками свои ботанические эксперименты. Аркадий совещается с Кириллом, которого назначил старшим по корпусу вместо Николая Кондратьева — бывшего неформального лидера, побитого (и чуть не убитого) Леонидом. Они сидят за столиком вдвоем, степенно поглощают бифштексы с овощным рагу и говорят по очереди, как положено вождям племени. Кондратьев и компания, расположившиеся в самом дальнем углу зала, стараются на них не смотреть. Зал почти полон. Стук вилок и ножей, гул голосов, витающие в воздухе кухонные ароматы…

Нора и Герман заняли свой любимый столик возле окна, на который давно уже никто не претендует, и теперь делают вид, что это самый обычный вечер и самый обычный ужин — такой, каких было очень, очень много и будет еще больше. Раненая рука у Германа побаливает, но он все равно держит вилку именно в ней, в правой, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Действует осторожно, не торопясь. И следит за выражением своего лица.

Но внимание, конечно, все равно привлекает. Всем известно, что вокруг них — вокруг Германа и отсутствующего Леонида — развернулась какая-то драма. Сначала Мышка была похищена злодеями и вернулась на ферму со здоровенным синяком, потом Аркадий объявил военное положение, запретил прогулки за территорией фермы и поручил Киру позаботиться об охране периметра, потом их компания двое суток пропадала неизвестно где. Это возбудило бы всеобщее любопытство даже в том случае, если бы на месте Германа был кто-нибудь другой.

Мышка. Эта маленькая негодяйка. Сидит с несчастным видом, прислонившись спиной к спинке стула, придвинутого вплотную к стене, и почти ничего не ест. Узкие плечики, опущенные глазки. Нетрудно догадаться, почему похитители выбрали именно ее. Внешность идеальной жертвы. Сейчас, после всего, что случилось на Анзере, собственная ревность кажется Норе смешной. Разве это соперница? Молодость — ее единственный козырь. Не так уж мало? Но и не так уж много, если вдуматься.

Буквально через пару минут выясняется, что она не единственная, кто размышляет на эту тему. Даша, подруга Леси, подходит бочком к столу, молча подсовывает Норе