Она не была до конца уверена, что помнит момент, когда заметила перемену, — это происходило постепенно, и до сих пор она по-настоящему об этом не задумывалась. Когда он перестал принимать во внимание ее желания? Когда их отношения стали такими односторонними? И почему именно она должна прилагать все усилия?

Когда Мия вошла в паб, где, судя по громким голосам и раскрасневшимся лицам, Чарльз и его приятели уже провели несколько раундов, она почувствовала себя виноватой. Его работа была важной, отнимала силы и энергию, и, конечно, он уставал, работая дни напролет. Он делал это для них обоих, для их будущего. Кроме того, она была влюблена в него и не колебалась, когда он попросил ее выйти за него замуж. Если любишь кого-то, с маленькими слабостями легко миришься. Но теперь, когда она начала думать об этом, тихий голосок в ее голове отказывался умолкать. Я тоже много работаю! А как насчет того, когда я устаю? Чарльз не замечал этого в последнее время. Сегодня вечером она как будто смотрела на него свежим взглядом. И ей не понравилось то, что она увидела.

— Мия, наконец-то! Я уже начал думать, что ты не придешь. — Он заключил ее в медвежьи объятия и нарочито восторженно чмокнул, заставляя своих приятелей радостно вопить и выкрикивать грубые комментарии.

— Мы же договорились в шесть, Чарльз, — запротестовала она, высвободившись из его рук.

А он даже не обратил на это внимания. Он уже слушал, отвернувшись, какую-то историю о прошлой игре.

Мия глубоко вздохнула. Может быть, она просто устала? День был долгий, чтобы ехать в аэропорт, вставать пришлось ни свет ни заря, и она считала своей обязанностью поддержать Чарльза. Эти встречи в компании были не просто развлечением, они были частью его карьеры, чем-то, что было для него необходимо. Но когда следом ее поприветствовал его босс, Рори, попытавшись обнять за плечи, она уклонилась, пробормотав что-то извинительное насчет похода в туалет.

Она была готова уступать до определенных пределов, и ей нужно было серьезно все обдумать.

Хокон сидел на веранде и смотрел на озеро. Он предложил остаться здесь на выходные, так как была не его очередь принимать Линнею. Он и часть команды работали весь день, но теперь остальные ушли перекусить. Его тоже приглашали, но он не мог оставить место раскопок без присмотра, поэтому отказался. Теперь он чувствовал одиночество.

Была середина июня, время белых ночей. Он смотрел на прекрасный пейзаж вокруг — далекий плавный изгиб озера, остров и лес — и чувствовал, как что-то меняется у него внутри.

Именно в таком месте, а не в тесной городской квартире, он хотел жить. Это место, Берч Торп, взывало к его первобытным глубинам, и мысль о том, что ему придется уехать в конце лета, выворачивала наизнанку. Глупость какая-то просто. Он всегда мог снять или даже купить коттедж следующим летом — у него была приличная зарплата и немного денег, унаследованных от бабушки и дедушки.

Однако это было бы не то же самое. Было что-то именно в этом месте, что… Нет, он покачал головой. Опять фантазии. Возможно, здешние духи или призраки заманивали его остаться, но не им заставлять его.

Вздрогнув от стука в окно, на мгновение он и вправду подумал, что явился один из этих призраков, чтобы наводить на него страх.

В окно из темноты на него смотрело бледное лицо, и ему потребовалось некоторое время, чтобы узнать Айвара. Хокон встал, чтобы открыть дверь.

— Боже, ты меня адски напугал! Что ты здесь делаешь?

Подросток пожал плечами и вошел внутрь, опустившись на ближайший стул.

— Делать нечего. Подумал, что зайду посмотреть, не происходит ли чего. Хотел ненадолго уехать от тетки. — На лице парня было напряженное выражение.

— От тетки?

— Да, Ингигерд. Отец уехал в командировку на Дальний Восток, и он не хотел, чтобы я так долго оставался один, поэтому он попросил ее приехать и пожить у нас. Она большая зануда и заноза в заднице. Вечно парится из-за всякой ерунды.

Хокон спрятал улыбку.

— Так плохо, да?

— Вы даже не представляете. Она намного старше папы, и она врач, так что привыкла командовать. — Айвар нахмурился. — С меня достаточно. Сказал ей, что пойду пройдусь.

— Ну, как видишь, здесь ничего особенного не происходит. Я просто сидел и думал о предках Мии. Им так повезло, что они владели всем этим, — он указал в сторону сада, заполненного тенями.

— Охренеть, правда? — кивнул Айвар, и Хокон понял, что «охренеть» означало что-то очень хорошее. — А знаешь, они могли бы быть и моими предками тоже. Может, мы родственники?

— Ты так думаешь?

— Да, моя семья жила здесь, кажется, всегда, как папа говорит. Он страшно увлекается подобными вещами. Называет это «генеалогией». И у него есть эта старая книга, в которой много имен. Одно из самых древних — Торальд, поэтому он дал мне это как второе имя. Я имею в виду, для эффекта! Как будто Айвар Торессон недостаточно хорошо. Отстой.

Хокон подавил еще одну улыбку. Айвар Торальд Торессон? Парень прав.

— Слушай, никогда никому не нравятся имена, которые выбирают родители. Я не шибко счастлив, что я Хокон. Кроме того, сейчас в ходу старые имена. Мою дочь зовут Линнея в честь моей прабабушки.

— У вас есть дочь? — Айвар на время отвлекся, затем вернулся к своему рассказу. — Мой отец, ну, типа, одержим прошлым. Видели бы вы его коллекцию старого хлама, — фыркнул он. — Он вечно твердит, что во мне течет чистая кровь викингов или что-то в этом роде. Не то чтобы мне было насрать. Не поверите, какой шум он поднял, когда я покрасил волосы в черный цвет. Все твердил и твердил о том, как я должен быть благодарен за то, что блондин. Нет, серьезно? Какого хрена на самом деле… Извините, но знаете…

Хокон был немного озадачен: если верить Айвару, выходило, что его отец полный псих, но так ли это на самом деле?

— Э-э, я бы с удовольствием как-нибудь посмотрел его коллекцию. Что у него за вещи?

— Мечи викингов, старинные фибулы, ножи… всякая всячина. Я думаю, он покупает их на «иБэй» и часто ходит на аукционы. О, и еще что-то вроде секретных онлайн-торгов. Зашифрованных. Я знаю, потому что он очень злится, если я вхожу в комнату, когда он торгуется.

— Мечи викингов? — Хокон нахмурился. — Ты имеешь в виду копии, верно?

— Не знаю. — Айвар пожал плечами. — Он говорит, настоящие.

— Не может быть. Людям не разрешается владеть артефактами викингов; они должны быть в музее.

— Возможно, он этого не знает. В любом случае я покажу вам как-нибудь, когда его не будет дома. На днях он получил кое-что новенькое. Сказал, что скоро коллекция станет еще больше.

— Спасибо, я бы с удовольствием. — На самом деле Хокону было чрезвычайно любопытно увидеть эту коллекцию, а также он считал своим долгом, если потребуется, сообщить о ней властям. Однако он решил не говорить об этом Айвару, так как ребенок не виноват в проступках своего отца. Пришло время направить разговор в другое русло. — Ну а что же твоя мама думает обо всем этом? Об этой, гм, коллекции и прочем?