Я ухожу, и это окончательно. Кроме того, ты никогда не узнаешь, какой дом принадлежит ей. Карта, которую нарисовала Отэм, просто приведет тебя в замок. Тебе нужна я, чтобы отыскать дом моей тетушки.

Он пожевал нижнюю губу.

– А если тебя схватят и убьют?

Я пожала плечами.

– Тогда напиши «Хороший друг» на моем надгробии.

Он снова выглядел сбитым с толку. Этот тупица ничего не понимает.

– Райф, я отправляюсь к своей тете. И точка. Я покрашу волосы и надену плащ с капюшоном. Ты действительно ожидаешь, что я останусь в этой спальне на всю свою жизнь?

Он долго и упорно раздумывал об этом.

– Нет, именно поэтому я только что объявил преступлением, караемым смертью, даже прикосновение к тебе.

– Что?! – Я взвизгнула.

Он холодно посмотрел на меня.

– Если ты хочешь жить и путешествовать рядом со мной, быть моей королевой, то должны быть правила. Одно прикосновение, и я без колебаний убью их. Мы должны создать прецедент, иначе тебя похитят и будут таскать на все кладбища страны.

Он ведь это несерьезно, да?

– Но ты же не убьешь их на самом деле за то, что они прикоснутся ко мне, так?

Он приподнял одну бровь.

– Если король проявляет слабость, он с таким же успехом может перерезать себе горло.

Пф. Ладно. Это означало, что он серьезно.

– Значит, ко мне больше никто никогда не прикоснется? Спасибо за это! – рявкнула я и бросилась в угол комнаты, чтобы осмотреть книжные полки.

Я услышала, как его шаги удаляются, а затем он исчез в ванной комнате. Я уставилась на кровать, где мы в последний раз занимались любовью, и застонала. Все эти его то горячие, то холодные посылы сводили меня с ума.

Хороший друг? Ты не угрожаешь убить кого-то просто за то, что он прикоснулся к хорошему другу.

Дверь в ванную открылась, и он вышел, такой весь чистый.

Тогда я решила, что для сохранения собственного здравомыслия мне нужно знать, что у него на уме. Неужели он действительно видел во мне только друга, которого однажды поцеловал и с которым случайно переспал? Или было что-то еще? Я намеревалась выяснить это прямо сейчас.

Я расстегнула молнию на своем платье, позволив ему упасть на пол, оставшись в одном нижнем белье, которое состояло из белого кружевного бюстгальтера и белых трусиков.

Райф замер, окидывая взглядом мою полуобнаженную фигуру.

– Ч-что ты делаешь? – его голос понизился на две октавы.

– А? – небрежно спросила я, гордо прохаживаясь по комнате и открывая ему вид на свой зад.

– Ты… раздета. – Он с трудом подыскивал слова.

Мне нравился дискомфорт в его голосе. На него было наложено что-то еще.

Возбуждение.

Я повернулась и посмотрела на него через плечо.

– Да, я не собираюсь спать в халате, – рассмеялась я.

Его глаза сузились, а губы сжались в тонкую линию, когда я отвернулась от него и открыла свой шкаф. Мои ночные рубашки были сложены внизу, поэтому я медленно наклонилась и схватила одну.

Позади меня раздался сдавленный стон, и я ухмыльнулась, вытаскивая ночную рубашку и натягивая ее через голову.

Попался.

– Я знаю, что ты делаешь, – обвиняющим тоном сказал Райф.

Я развернулась, направляясь обратно к кровати.

– Я не понимаю, о чем ты. – Я невинно пожала плечами, одергивая подол своей короткой ночной рубашки.

Его глаза превратились в узкие щелочки. Он потянулся к подолу своей накрахмаленной ночной туники и одним быстрым движением стянул ее через голову.

Да твою ж…

Я стояла там, ошеломленная, и молчала, пока он расслаблял шнурок на своих брюках.

У меня пересохло в горле, и мне пришлось активно заставлять себя отвести от него взгляд и продолжать идти к кровати. Он пытался переиграть меня в мою же игру, соблазнить меня, сделать шаг навстречу ему только для того, чтобы он мог отвергнуть меня, как раньше.

Ладно, к черту все это.

Недовольно фыркнув, я скользнула в постель и накрыла лицо одеялом.

Быть женой – просто отстой.

Глава 12

Следующим утром мы вместе позавтракали в маленькой отдельной столовой, в которой я привыкла бывать с ним.

– Можно мне снова стать твоей помощницей? Быть организатором вечеринок скучно, – спросила я, отправляя в рот кусочек яйца и пережевывая. Было странно больше не дегустировать еду. Каким-то образом возникало более обостренное чувство тревоги. Действительно ли новый дегустатор съел по кусочку от каждого блюда? Выждал ли он целых три минуты? Можно ли ему доверять?

Мне почти захотелось вернуться к приготовлению пищи для Райфа и попросить его мыть посуду. Тогда было более простое время.

Он фыркнул в ответ на мой вопрос.

– Нет, ты моя королева. Быть моей помощницей неприемлемо.

Я прикусила губу.

– Ну, мне скучно. Могу ли я помогать в больнице или с подготовкой к войне?

Он отложил вилку и посмотрел на меня.

– Мне нужно побеседовать со старым другом. Все может пройти намного лучше, если ты отправишься со мной.

Я оживилась.

– Путешествие? Звучит отлично.

– Не слишком радуйся. Это поездка, чтобы встретиться с королем фейри из Торнгейта.

Я в изумлении посмотрела на него.

– Ты добровольно хочешь встретиться с зимним королем?

Он рассмеялся, как будто ему понравилась моя оценка его «старого друга».

– Мне нужна его помощь на войне, – все, что он сказал.

Я кивнула.

– Хорошо, а на обратном пути мы можем заехать за моей тетей?

Райф строго посмотрел на меня.

– Ты не сдаешься.

– Таковы мои условия. У тебя карта, которую дала мне Отэм, и теперь мы женаты, так что я думаю, совет одобрит это. – Я отправила в рот крыжовник, и он со стуком приложился лбом о стол.

– Ладно, – проворчал он, и я улыбнулась, вставая и подходя к нему. Проходя мимо, я провела пальцами по его затылку.

– Увидимся позже, дорогой, – пропела я.

Может быть, королевой быть не так уж плохо, когда удается добиться своего.

Я солгу, если не признаюсь, что в ужасе от одной только мысли о встрече с королем Торном. У Люсьена Торна была репутация беспощадного мерзавца. Укради у него, и он отрубит тебе руку. Солги ему, лишишься языка. Из всех четырех дворов фейри королем всегда выбирали его, год за годом, потому что его безжалостность означала, что он вселял ужас. А тех, кто вселял ужас в других, нельзя было использовать в своих интересах. Ходили даже слухи, что королева Найтфолла считала Люсьена достойным противником и не беспокоила его так сильно, как других королей.

Пока мы ехали в карете, я