Все, что мне нужно было сделать, это придумать, как увести ее подальше от Нелли на достаточное время, чтобы заставить ее поговорить со мной.

Внезапно, впервые в своей жизни, я поймал себя на том, что с нетерпением жду Дня Святого Патрика.

***

Мы едва успели выехать с подъездной дорожки от дома наших родителей, когда у Нелли зазвонил телефон. Сначала я застонал, мне не слишком нравилась идея провести всю дорогу, слушая ее отупляющие разговоры с подружками. Но это быстро изменилось, когда она полностью выключила радио, что позволило мне услышать приглушенный голос в ее наушнике.

— Ты не можешь сейчас отступить, Брук! Я уже сказала всем девочкам, что ты там будешь. — От слов Нелли у меня в животе словно скрутился камень.

Я переводил взгляд с сестры на дорогу, стараясь подслушать как можно больше. Единственная причина, по которой я вообще согласился пойти — это возможность увидеть Бридж. Если она передумает, то не было абсолютно никакого смысла находиться там.

— Может быть, это из-за аккумулятора; ты пробовала его прикурить?

Я не смог сдержать улыбку, когда едва расслышал, как Брук спросила:

— Чем? Для этого мне понадобилась бы другая машина. Но нет, я не думаю, что проблема в нем. Она уже какое-то время странно работает.

Я толкнул Нелли локтем, пытаясь привлечь ее внимание.

— Ее нужно подвезти? — Я практически беззвучно произнес это, желая оставаться как можно тише. Судя по абсолютной тишине, которое я получал от нее всю неделю, я сомневался, что она позволила бы Нелли забрать ее, если бы знала, что я за рулем.

Она пожала плечами, но затем сказала:

— Не беспокойся об этом. Я уже в пути, чтобы забрать тебя.

— Ты не обязана этого делать, — услышал я голос Брук в трубке. — Тебе придется разворачиваться.

— Все в порядке. Клянусь. Просто будь готова через — она взглянула на время на приборной панели — пятнадцать минут. Максимум двадцать.

Только услышав согласие Бридж, я понял, что затаил дыхание, ожидая ее ответа. Если бы она не согласилась, не знаю, что бы я делал. Я сомневался, что моей сестре понравилось бы, если бы я ее высадили у обочины и объяснил, как ей самой найти дорогу домой. Но, к счастью, этого не должно было случиться.

Впервые за всю свою жизнь я был благодарен Нелли за нелепую потребность петь в машине. Если бы не она, выкрикивающая фальшивые тексты надоедливых поп-песен, я бы, возможно, сошел с ума. Конечно, скрип ногтей по доске был бы лучше, но, по крайней мере, это отвлекло меня, чтобы добраться до дома Брук, не проехав на красный свет и не попав в аварию. Лишь погрузиться в мысли о встрече с ней было достаточно, чтобы отвлечься от дороги.

Нервозность пронеслась по моему организму, и бабочки в животе решили взбодриться, когда я подъехал к обочине перед домом Брук. Я ожидал этого в течение трех дней, но теперь, когда это произошло, теперь, когда она была так близко, я не мог вспомнить все, что я планировал сказать. Мне повезет, если я доживу до конца вечера и меня не вырвет на свои ботинки — или, что еще хуже, на ее.

Нелли выпрыгнула из машины, как только я припарковался, оставив меня наедине с моими мыслями. Но они вылетели в окно в ту же секунду, как Брук вышла на улицу. Не только потому, что это был первый раз, когда я увидел ее за неделю, но и потому, что ее реакция при виде меня заставила мое сердце подпрыгнуть к горлу, лишив меня возможности дышать, что сделало практически невозможным какие-либо мысли.

Шаги Брук замедлились, когда ее глаза встретились с моими, и ее грудь вздымалась, как будто она изо всех сил пыталась найти кислород. Я мог понять ее, потому что мне тоже нужно было напоминать себе о необходимости дышать. Как кто-то может оказывать такое сильное влияние на другого человека? Никогда за всю свою жизнь я не испытывал одновременно и душевной боли, и обожания. Я хотел развеять ее страхи, хотел умолять ее поговорить со мной, рассказать, что случилось, но больше всего на свете я просто хотел услышать ее голос.

Что-то произошло в понедельник вечером, я просто не был уверен, что именно. И теперь, когда я увидел ее собственными глазами, увидел, как она колебалась у входной двери, неохотно подходя к моей машине, я был уверен, что, что бы это ни было, я не выдумал это в своей голове. Я испытал легкий укол облегчения, осознав это, даже если это оставляло многие вопросы без ответа.

Я видел, что Нелли что-то говорит, точно так же, как я видел, как глаза Брук метались между ее подругой и тем местом, где я сидел, припаркованный у обочины. Но я понятия не имел, о чем они говорили и в чем заключалась задержка. Я мог предположить, что это как-то связано с тем, что Брук пыталась передумать ехать, чего я бы ни за что не допустил.

Внезапно, найдя свои силы — или яйца, называйте как хотите — я отстегнулся, открыл дверцу со стороны водителя и поставил одну ногу на тротуар, ровно настолько, чтобы вылезти и поговорить с девушками через крышу моей машины.

— Давайте, вы двое. У нас не вся ночь впереди.

Был шанс, что мой резкий тон заставит Брук побежать в противоположном направлении. Тем не менее, я пошел на риск, и это оправдало себя. Ее плечи опустились, как будто с них свалился груз — либо так, либо она чувствовала себя побежденной — когда она шла по лужайке перед домом. Если бы это можно было так назвать. Больше похоже на лоскутное одеяло из сорняков и грязи.

Я понятия не имел, как справиться с тем, что застрял с ней в машине, не имея возможности обсудить все, что мне хотелось, но, по крайней мере, Нелли была моим буфером, пока мы не добрались туда. Помогло и то, что Брук села на заднее сиденье, что избавило меня от необходимости ехать с ней рядом.

— Не-а, Нелл. Я сказал тебе, что поведу машину, но это не значит, что я собираюсь играть в шофера. Ты можешь разговаривать со своей подругой с переднего сиденья так же легко, как и сзади, — сказал я, когда Нелли попыталась последовать за Брук на заднее сиденье.

Она фыркнула, но спорить не стала. Тем временем Брук хранила молчание, ни один из нас не произнес никакого приветствия, кроме короткого