страсть, – сказала Лил и усмехнулась.

– Хорош. Я никак не поощряю его подкаты и не хожу с ним на свиданки.

– Потому что ему двадцать пять? По правде, вроде бы уже двадцать шесть. И это значит, боже правый, что он на четыре года моложе тебя. – Лил прижала тыльную сторону ладони к губам с наигранным осуждением. – Ужас! Ты растлительница малолетних!

– Это не смешно.

Лил немного одернула себя. Она была не прочь вызвать румянец смущения на щеках Тэнси – друзья ведь для того и нужны, чтобы подкалывать друг друга, – но ее очень беспокоило несчастное выражение этих больших темных глаз.

– Думаю, совсем не смешно. Тэнс, ты всерьез отворачиваешься от него из-за того, что ты на несколько лет старше? Поменяйтесь вы местами, ты бы и глазом не моргнула.

– Но это не так, и мне плевать, что это нелогично. Я старше его. Еще и темнокожая, ради бога, Лил. Такому не бывать в Южной Дакоте.

– Значит, будь Фарли темнокожим парнем тридцати с небольшим лет, проблема была бы решена?

Тэнси ткнула в нее пальцем.

– Я же сказала, что мне плевать на логику.

Лил ткнула пальцем в ответ.

– Я тебя услышала. Тогда забудем об этом на минуту? Опустим, сколько ему лет и какой у него цвет кожи.

– Но в этом вся проблема.

– Просто на минуту отпустим ситуацию. Он тебе нравится? Сначала я думала, что это просто влечение. Долгая зима и тесное помещение сближают. Двое взрослых людей, активное согласие… Я подумала, что ты хочешь с ним немного поразвлечься. За это я и собиралась нещадно тебя отчитать, потому что, ну, это же Фарли. Он вроде как мой названый мл… брат.

– Видишь, ты собиралась сказать «младший брат». – Тэнси потрясла руками в воздухе. – Младший брат!

– Вот и вся разгадка, Тэнси. Очевидно, что это нечто большее, чем банальный перепихон с симпатичным парнем.

– Он и правда симпатичный, конечно. Я же не слепая, я женщина, и у меня есть глаза. Но у меня не было и мысли о перепихоне. Что за глупое слово!

– О, я вижу, ты никогда не думала о – вставь глупое слово – с Фарли. Пожалуй, пойду за огнетушителем, а то твои штаны дымятся.

– Даже если я и думала о чем-то подобном, то не собиралась доводить дело до конца. Потому что у меня есть еще и мозги. – Тэнси возмущенно вскинула руки. – Мы обе пялились на задницу аспиранта Грега, этого Адониса, когда он целый месяц волонтерил здесь прошлым летом. Но мы не покусились на эту прекрасную задницу.

– Она действительно была прекрасна, – подтвердила Лил. – А этот его рельефный пресс… И плечи.

– О да. Плечи.

На мгновение обе погрузились в благоговейное молчание.

– Боже, как мне не хватает секса, – сказала Лил со вздохом.

– Мне расскажи об этом.

– Ага! Так почему ты не занимаешься им с Фарли?

– Вы меня не проведете, доктор Шанс.

– О, разве нет? Ты не переспишь с Фарли, потому что он не просто еще одно горячее тело, как Адонис-Грег. Ты боишься сблизиться с ним, потому что у тебя есть чувства.

– Я… – Тэнси открыла рот, потом зашипела от возмущения. – Проклятье. Ладно. Ладно, у меня и правда есть чувства. Я даже не знаю, как это началось. Он иногда предлагал мне помощь, и я, конечно, думала что-то вроде: «Какой милый и славный парень». Он и правда очень приятный и с чувством юмора. Мы общались, он мне помогал, и в какой-то момент я начала ощущать внутри столько тепла… Я вспыхивала, стоило ему подойти ко мне. Черт… я же не дурочка, я опытная, взрослая женщина.

– Да, да.

– Я заметила, как он посматривает на меня. Так я начала подозревать, что он чувствует то же самое. Сначала я не придала этому значения. Ну подумаешь, запала на симпатичного ковбоя. Но потом все стало серьезнее. А на прошлой неделе, в тот самый злополучный день, – Лил понимающе кивнула, – мне стало тяжело на душе, и он присел рядом со мной. Он поцеловал меня. Я поцеловала его в ответ, прежде чем поняла, что делаю. Я остановилась и сказала ему, что это больше не повторится. Он продолжал ухмыляться. Цитирую: «Меня так сильно тянет к тебе, Тэнси». Вот кто так говорит? Лишил меня покоя совсем.

Она взяла еще одно печенье.

– Я не могу выкинуть эту чертову ухмылку из головы.

– Ладно. Тебе не понравится то, что я скажу, но… – Лил прижала указательный палец к большому и резко щелкнула Тэнси по лбу.

– Ой!

– Глупостями занимаешься. Перестань ребячиться. Разница в пару лет и цвет кожи – не повод отворачиваться от того, кто тебе дорог и кто заботится о тебе.

– Люди, которые говорят, что цвет кожи не имеет значения, обычно белые.

– Поэтому кто тебе скажет, если не я?

– Я серьезно, Лил. Смешанные отношения все еще сложны во многих странах мира.

– На секундочку: любые отношения все еще сложны во всем мире.

– Именно. Так зачем добавлять сложности?

– Потому что любовь – сокровище. Простая истина, но заполучить любовь и сохранить ее всегда сложно. У тебя никогда не было серьезных отношений.

– Неправда. Я была с Томасом больше года.

– У вас была взаимная химия, это бесспорно. Между вами царило влечение и уважение, и вы занимались одним делом. Вы говорили на одном языке, но ваши отношения не были по-настоящему серьезными, Тэнси. Когда серьезно – все иначе… Я знаю, каково это – встречаться с хорошим парнем, с комфортным партнером и при этом никогда не считать его тем самым, единственным. И я знаю, каково это – узнать того единственного. У меня так было с Купом, и он разбил мне сердце. И все же, хоть мое сердце и разбито, это того стоило – ведь я познала эти чувства.

– Можешь рассуждать сколько угодно – теории есть не у тебя одной. Моя заключается в том, что ты так и не смогла забыть его.

– Я никогда его не забывала.

Тэнси всплеснула руками.

– Как ты справляешься с этим?

– Я на пути к пониманию. Плохой был, видимо, день для изменения статуса отношений. Он привез мне курицу и клецки. И поцеловал меня. Поцелуем, который не просто согревает, Тэнси. Это стихия, которая заполняет меня целиком. – Она погладила себя рукой в том месте, где бьется сердце. – Я не знаю, что произойдет. Если я снова пересплю с ним, поможет ли это мне держаться на плаву, пока я наконец не выберусь на твердую землю? Или просто уйду на дно? Я не знаю, но не собираюсь притворяться, что сумею этого избежать.

Осознав, что произнесла это вслух, Лил поставила кружку и улыбнулась.

– Меня к нему влечет.

– Ты познала разочарование на собственном опыте. Ты горюешь из-за мужчины, который ушел от тебя и разбил твое сердце. А я – из-за фермера с широченной ухмылкой.

– А ведь мы умные девочки.

– Да. Мы умные девочки, – согласилась Тэнси. – Даже когда ведем себя как идиотки.

* * *

Куп тренировал красивую кобылу, с которой занимался всю зиму. В ней следовало отметить добродушие, крепкую спину и ленивый нрав. Она бы только и делала, что дремала в стойле, загоне или в поле большую часть дня. Только постоянные понукания могли заставить ее работать.

Она не щипалась, не брыкалась, а яблоко из чьих-то рук съела бы с деликатной вежливостью, несомненно женской.

Куп подумал, что она будет хорошо ладить с детьми. Он назвал ее