Полыхнуло пламя, шар дернуло вверх, но в этот же миг налетел резкий порыв ветра и шар понесло в небо под крутым углом. Люлька накренилась так сильно, что облик обеспокоенного моря предстал во все красе. Люсиль громко взвизгнула и ухватилась за канат на внутренней стороне борта, ратник ругнулся и тоже вцепился в него. Только Олег остался неподвижно и крепко стоять на ногах, держа ручку лопастей. Ветер в его грудь бьет с силой, волчовка раскрылась, волосы треплются так яро, что кажется, будто его голова объята пламенем.

–Держитесь,– приказал он.– Будет качать.

Новый порыв ударил мощнее, люлька раскачалась еще больше.

–Пастор!– вскричал Савмак.– Выручай нас давай!

–А я чем занят, по-твоему?

Огонь в горелке полыхает на всю мощность, дирижабль поднимается быстро, но гроза с запада уже превратилась в необъятного лилового гиганта с низким голосом. Он время от времени угрожающе рокочет, а в глубине мелькают всполохи.

Савмак подсунул руки под канат борта и поплевал через плечо со словами:

–Всевышний в помощь!

Люсиль окатила его ярым взглядом, а Олег поинтересовался аккуратно:

–Это ты какому богу сейчас молился?

–Да всем сразу,– отозвался ратник.– Кто-то да услышит.

Дирижабль набирал высоту, сражаясь с порывами ветра, которые с каждым разом все сильнее и холоднее, люльку качало, угрожая опрокинуть из нее пассажиров. Люсиль повизгивала, Савмак рычал, а Олег с молчаливым упорством вертел лопасти за ручку, стараясь уменьшить крен.

Внизу стихия уже начала свой первозданный танец. Даже с такой высоты видны белые гребни волн, покрывающие всю бесконечную синеву моря. Чуть левее видимость мутная, что значит – там уже вовсю поливает. В воздухе запахло сыростью и грозой.

–Еще немного,– пробормотал Олег.

–Эта горелка может гореть сильнее?– упершись стопами в пол и держась за канат, спросил ратник напряженно.– А то быстрее полетели бы. Наподдать и вверх.

Заставить горелку полыхать сильнее в теории волхв мог бы, но дирижабль собирал не он, кто знает, что случится, если воздушному кораблю дать больше огня.

–Видал я однажды,– ответил он, отплевавшись от волос, что лезут в рот,– как наподдали. Потом взорвалось. Порохом назвали. Теперь бабахают.

–Так может, и нам бабахнуть?

–Ага,– кивая, проговорил Олег.– Чтоб от дирижабля и от нас осталась требуха на суп.

Плечи ратника тут же опали, ретивый настрой поугас, он проговорил недовольно:

–Понапридумают всякого, а потом не знают, куда это деть. Нельзя лезть в божий промысел. А когда человек возомняет себя слишком вумным, то вон.

Он кивнул на шар и добавил:

–Болтаемся теперь в небе. А тут гроза и падать больно.

Олег заметил:

–Ты только что молился богу, поплевав через плечо.

Савмак отмахнулся, из-за чего едва не скатился на другой край люльки, но успел вовремя ухватиться за канат.

–Какая разница как. Главное – с душой.

Испуганный возглас Люсиль отвлек обоих от диалога.

–Ой, там так страшно!

Олег и Савмак обернулись. Туча, чернее души грешника и размеров таких, будто решила накрыть весь мир, зависла близко – еще немного и можно коснуться рукой. Только если так, им не сбежать от грозы. Внутри ее исполинского мрачного чрева полыхнули молнии, через пару мгновений воздух разорвало оглушительным треском, а удар ветра накренил дирижабль в горизонталь.

–Держитесь!– прокричал Олег и повис на ручке, крутящей лопасти, их вывернуло на максимум, из-за этого люльку закрутило вокруг шара.

Громко закричала Люсиль, она вцепилась в канаты на борту, тогда как ее саму оторвало от пола и она летит, дрыгая ногами в воздухе.

–Помогите!– прокричала она тоненько.

Раскручивающая сила становилась все мощней, а дирижабль несло по непонятной траектории вверх, все еще в горизонтальном положении. Олег держался за ручку лопасти, его трепало, как тряпку на ветру, но накопив в мышцах силу, он подтянулся и ухватился за болтающийся конец каната.

–Не отпускай руки!– крикнул он Люсиль.

В следующий момент волхв отпустил ручку лопастей и, как акробат на канате, ринулся к ней. Судно страшно качается, и Олега по широкой дуге промчало мимо Люсиль.

–Левее!– закричала она.

–Да знаю!– отозвался Олег, крепко впиваясь пальцами в сухую веревку.– Сама попробуй так попасть!

Ветер рвет волосы, свистит в ушах, распахивая волчовку, и норовит содрать крохотного человека с его хлипкой опоры. Волхв обхватил ногами канат, чтобы укрепить положение. Пока летел, покосился вниз. Там, с головокружительной высоты видно, как кипит море, буря уже прорвалась в него, взрастив из мирной ряби страшные исполинские волны с белыми гребешками, похожими на белесые зубы чудовищ. Они все еще живут в бездонных морях мира, и будут обитать еще очень долго, пусть даже к человеку выходить перестанут.

В животе похолодело от ужаса: если свалиться с такой высоты, костей не соберешь. Олег тряхнул головой и, цепляясь за веревку, как дикий кот, описал полный круг вокруг дирижабля. Выставив ноги вперед, он с силой ударился стопами в борт рядом с Люсиль. Та все еще болтается ветошью в воздухе и тихо повизгивает, все ее теплые тряпки улетели, остался лишь балахон послушника, который колышется вокруг темным облаком.

–Руку давай!– приказал Олег и протянул ей ладонь.

–Не могу! Боюсь!

–Самому страшно! Давай говорю, сорвешься же!

Руки Люсиль ослабли, пальцы за канат держатся с трудом, побелели и вот-вот разожмутся.

–Хватайся, говорю!– грозно крикнул волхв.– Поймаю!

–А если не успеешь?

–Тогда сорвешься!

Люсиль отчаянно завыла в страхе, по щекам покатились крупные слезы, она попыталась подтянуться, но пальцы ее в секунду ослабли и отцепились от каната. Олег схватил девушку за руку в тот момент, когда свирепый ветер рванул ее от дирижабля, чтобы швырнуть в бесконечную воздушную бездну, на дне которой бурлящее море. Послышался слабый визг, Олег дернул Люсиль на себя, легкую, как пушинку, и подтянул к борту.

–Лезь под канат,– приказал он.– Ноги засунь под нижний. И упрись стопами в пол. Держись крепче.

Люсиль подняла на него перепуганное лицо, в глазах дрожит влага, щеки бледные.

–Спасибо, пастор…

–Спасаю, спасаю,– отозвался Олег.

Люсиль глянула за его плечо и спросила с тревогой:

–А где Савмак?