Шрифт:
Закладка:
— Странный выбор литературы, — хмыкнула Полина. — Ты не находишь?
— Нахожу, — кивнула Рита и вдруг вздрогнула, сжав руку подруги.
— Ты чего?
— Смотри… — просипела Рита, фонарик в ее руке задрожал.
Полина проследила взглядом за ней и вздрогнула. Прямо посреди комнаты в свете фонарей был отчетливо виден нарисованный мелом человеческий силуэт.
— О Боже… — пробормотала Полина, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
— Его тут убили, — еле слышно прошептала Рита. — Ну да, Екатерина Алексеевна ведь говорила. Кому он помешал-то?
— Давай не будем рассуждать об этом сейчас, ладно? — нервно сглотнула Полина. — Поищем и уйдем.
— Что поищем?
— Что угодно! Шевелись! — в голосе Полины Рита услышала визгливые нотки и сочла за благо промолчать. Ее еще недавно уверенная в себе подруга, кажется, была на грани истерики.
Рита осторожно обошла силуэт и остановилась рядом с полкой, на которой находилось несколько книг. Быстро пролистав их, она двинулась к столу и вдруг замерла, словно громом пораженная. На злополучном фортепиано она увидела ноты, а рядом с ними — фотографию в рамке.
В первый момент Рита решила, что ей померещилось. Почему бы и нет? Темно, чужой дом, страх, мешающий адекватно мыслить. Но, подойдя поближе…
— Полина… — жалобно позвала она, взяв фотографию в руки. — Полина, иди сюда.
— Что у тебя? Чье фото?
Полина взяла рамку в руки и посветила. На фото увидела симпатичную женщину лет пятидесяти со светлыми длинными волосами. Она приветливо смотрела в камеру, обнимая за плечи мальчика, возраст которого определить было невозможно. С первого взгляда было понятно, что ребенок нездоров. У него был большой нос, искривленные губы, но самое главное — глаза, в них горел огонек безумия.
— Это, наверное, та женщина, которая приезжала к Витеньке. А вот что за ребенок рядом с ней?.. Вот бы узнать, кто она такая.
— Это моя мама, — голос Риты прозвучал глухо, словно она говорила через платок.
— Что? — не поняла Полина, с изумлением глядя на подругу. — Что ты сказала?
— Это моя мама, — повторила Рита и вдруг захохотала, опускаясь на корточки и закрывая лицо руками.
— Ритка! — Полина бросила рамку на стол и обняла подругу. — Ритуля, ну ты что? Да как такое может быть? Ты обозналась! Столько лет прошло, как твои родители пропали. Ты не можешь точно помнить, как они выглядели. Это просто похожая женщина!
— Нет, это мама. Я точно знаю, — Рита успокоилась внезапно и поднялась на ноги. — Давай искать дальше.
— Что? — растерялась Полина, поражаясь переменам в настроении подруги.
— Что угодно. Должны же быть у него какие-то документы, не мог же он жить просто так. Из ниоткуда появился — и все? Так не бывает. Мне нужно хоть что-то узнать, и я переверну вверх дном этот дом.
— Рит, давай уйдем, а? — жалобно попросила Поля. — Придем в другой раз, я уже больше не могу здесь находиться. Успокоимся и все обдумаем.
— Нет, — упрямо мотнула головой Рита. — Я никуда не пойду. Ты иди, если хочешь. Выйди на улицу и подыши воздухом. А я буду искать.
— Ты же понимаешь, что я тебя не брошу, — вздохнула Полина и, подойдя к шкафу, открыла дверцы.
Еще около получаса девушки лазили по жилищу незнакомого им Витеньки, надеясь найти хоть что-то, хоть какую-то зацепку, но все было тщетно. Ни одного документа, ни одной записки.
— Все, Рит, пойдем, — потянула за руку застывшую на месте подругу Поля. — Нет здесь ничего, кроме этой дурацкой фотки, будь она не ладна.
Рита не сопротивлялась. Она шагнула к двери, ведущей на чердак, вслед за Полиной, по пути забрав фотографию.
Обратный путь дался тяжелее. С чердака они вышли, а вот как спуститься вниз с крыши, не знали.
— Придется прыгать, — сделала вывод Полина, когда их попытки слезть закончились неудачей.
— С ума сошла? Так можно все переломать!
— Другого выхода я не вижу, — пожала плечами Поля. — Только так. Да здесь не высоко, какая это крыша, так, ерунда… — не очень уверенно проговорила она.
— А, ну и пусть! — вдруг тряхнула головой Рита и сиганула вниз.
— Ритка! — ахнула Поля, не ожидавшая от подруги этого. Она подползла к краю крыши и посветила вниз. — Ты там жива?!
— Жива, — закряхтела Рита, поднимаясь с земли. — Только о порог локтем ударилась, руки не чувствую. И рамку разбила. Прыгай чуть левее, там трава.
Полина послушно отошла к другому краю крыши и вдруг замерла.
— Ну чего ты? — поторопила ее Рита.
— Ритка, там что-то светится… — ахнула Полина, указывая рукой куда-то в сторону.
— Где? — обернулась Рита.
— На кладбище…
По спине Риты побежали мурашки, и стало очень холодно. Захотелось немедленно оказаться в чистой и уютной комнате у Екатерины Алексеевны.
— Прыгай немедленно! — вскрикнула она и Полина прыгнула. Приземлившись в траву, она тут же вскочила на ноги и посмотрела в сторону кладбища. Отсюда видно ничего не было.
— Может, тебе показалось? — приблизилась к ней Рита, потирая ушибленный локоть, который немилосердно болел.
— Нет, я точно видела, — заупрямилась Поля. — Своим глазам я верю.
— Слушай, не знаю как ты, а у меня уже нервы на пределе, поэтому валим отсюда, — голос Риты дрожал.
— Валим, — согласилась Поля, и девушки побежали вперед. Они мчались так быстро, что только ветер свистел в ушах, и уже через десять минут ввалились во двор Екатерины Алексеевны.
— Подожди, — прохрипела запыхавшаяся Рита и свернула к беседке, где так и стоял недопитый утром квас. За день он нагрелся и стал не таким вкусным, как прежде, но Рите было все равно. В несколько глотков она осушила емкость и плюхнулась на скамейку. Правой рукой она прижимала к себе разбитую фоторамку.
— Не сиди, пойдем в дом, — дернула ее Полина. Ей безумно хотелось укрыться.
Рита послушно поднялась, и уже вскоре они были в своей комнате с включенной лампой и плотно задернутыми шторами. Стало легче, былые страхи уже не казались такими страшными.
При ярком освещении Рита взглянула на фотографию и лишь утвердилась в своей догадке. Без сомнения, с фото на нее смотрела ее собственная мать, только постаревшая лет на десять. Но годы не очень изменили ее, она была все такая же — красивая, уверенная и… счастливая.
— Она? — напряженно глядя на подругу, спросила Полина.
— Она, — кивнула Рита и расплакалась.
Глава 4
Уставшие девушки очень хотели поспать утром, но в шесть часов их разбудил шум и гомон на улице.
— Ну что там еще такое? — простонала Полина, пряча
