Глава 13. Запах кожи и кедра

Коффи никогда в жизни не чувствовала себя так некомфортно.

Работая в зоопарке, она за последние одиннадцать лет много раз оказывалась в более чем неприятных ситуациях. Однажды ей пришлось голыми руками помогать маме повернуть голову детеныша конду, причем он еще находился внутри своей матери, которая никак не могла разродиться. В другой раз, когда Бааз был в плохом настроении, он приказал ей провести полдня, вычищая загон от сена и жирафьего говна. Ей довелось пережить много неприятного, но этот вид дискомфорта был для нее новым.

Кажется, уже в сотый раз она споткнулась о подол платья. Тихо выругавшись, она сердито посмотрела на ткань. Дело не в том, что платье было некрасивым – на самом деле печатный узор был самым прекрасным, что она когда-либо надевала, – но ноги постоянно путались в складках ткани. Украшенные бусинами голубые сандалии, которые Экон нашел для нее, были слегка малы, и пятки свисали сзади, так что подошвы хлопали по ним на каждом шагу. Она чувствовала себя непривычно неуклюжей и скучала по старой тунике, которая была чуть ниже колена, – сейчас ее пришлось уложить в мешок.

Она осторожно маневрировала между группами хорошо одетых людей, стараясь не привлекать внимания. Это было непросто – как и говорил Экон, все старались пролезть вперед. Судя по его словам, как только Кухани войдет в зал, посетители сосредоточатся на том, чтобы передать подношения и молитвенные просьбы. Она посмотрела в дальнюю левую сторону зала. Лестница, которая вела к кабинету отца Олуфеми, была дальше по коридору, всего в нескольких метрах. Ей нужно было просто понять, как пробраться туда незамеченной. Она подкралась немного ближе, затем снова тихо выругалась. Несколько человек оглянулись на нее, и ей пришлось пригнуть голову.

Упс. Может быть, Экон был прав насчет ругательств.

Сын Шести стоял, заложив руки за спину, в метре с лишним от коридора, по которому ей нужно было пройти. Он был высоким, с властной осанкой, но, присмотревшись, Коффи заметила, что глаза у него слипаются от усталости. Если бы только ей удалось пробраться мимо него или чем-то отвлечь…

– Вниманию посетителей! – Один из братьев в форменной синей одежде приложил согнутую ладонь ко рту, чтобы его голос было слышно и на другой стороне зала. Все посмотрели в его сторону. – Мы сейчас же начнем службу шукрани. Пожалуйста, приготовьте ваши подношения, чтобы мы успели получить как можно больше просьб о молитве!

Люди тут же принялись копаться в сумках. Как и все остальные, Коффи вытащила из кошелька монету. Она увидела, как тяжеловесный мужчина, стоявший рядом с ней, вытащил золотой из поясного кошелька, который был так набит, что грозил взорваться. Коффи ухмыльнулась. У нее появилась идея.

Она неосторожно позволила своей шаба упасть, с удовлетворением услышав, как она с громким звоном катится, подпрыгивая, по отполированному полу храма. Старик, стоявший рядом, удивленно поднял взгляд, и она виновато посмотрела на него.

– Извините, – тихо сказала она. – Мама говорит, я очень неосторожная.

Старик жеманно улыбнулся:

– Ничего страшного, девочка, ничего страшного. Шесть милосердны.

Он наклонился, чтобы поднять шабу, и она воспользовалась этим шансом. Достаточно было слегка потянуть – кошелек на бедре у мужчины лопнул, и из него полился поток золотых монет.

– Ох! – Коффи отступила назад, изображая ужас. – Простите-простите, я…

Но старик не слушал. Золотые монеты-дабу катились во все стороны. Блестящие золотые кружочки звенели между ногами посетителей. Несколько человек попытались помочь, но с каждым движением старика из его кошелька выпадали новые монеты.

– Простите! – Коффи наклонилась, чтобы помочь, но старик предупредительно поднял руку.

– Все в порядке, – произнес он на этот раз более резко. Он оглянулся через плечо на стоящего у коридора стража: – Молодой человек, не могли бы вы помочь нам…

Именно на это Коффи и рассчитывала. Страж шагнул в толпу посетителей и наклонился, помогая подбирать монеты. Коффи воспользовалась шансом. Убедившись, что страж отвлекся, она обошла его и бросилась дальше по коридору и вверх по лестницам так быстро, как могла. Сердце еще бешено билось, когда она добралась до вершины, но постепенно успокоилось, когда гудение толпы внизу стихло и перед ней открылся более тихий коридор.

Первый шаг – сделано.

Экон сказал ей, что коридор будет длинным и темным, но теперь это казалось преуменьшением. Старый синий ковер, расшитый белыми геометрическими фигурами, протянулся вдоль всего коридора, а узкие, будто прорезанные бритвой окна, выстроившиеся вдоль стен, впускали лишь тонкие полоски бледного утреннего света. Не задерживаясь, Коффи зашагала по коридору.

Дверь справа, третья дверь справа.

Она дошла до нее быстрее, чем ожидала. Это была неожиданно новая на вид дверь, современная, не слишком подходящая к месту, которое казалось таким старинным. Дрожащими пальцами она обхватила отполированную дверную ручку и повернула ее. Она поддалась с тихим скрипом, а затем дверь слегка приоткрылась. Протиснувшись внутрь, Коффи закрыла дверь.

Ее легкие наполнил новый запах – и она тут же его узнала. Осматривая кабинет Кухани, она распознала его. Не один запах, а даже два – запах кожи и кедрового дерева.

«Примерно так пахнет Экон, – осознала она. – Кожа и кедр». Но у нее не было времени об этом размышлять.

Кабинет оказался длиннее, чем она ожидала, – прямоугольная комната, залитая мерцающим золотистым светом от нескольких толстых восковых свечей. Большой деревянный стол стоял в центре, а две стены были заставлены книжными полками от пола до потолка. Комнату заполняли и другие вещи – груды ящиков, в которых, вероятно, было еще больше книг, несколько аккуратно сложенных балахонов на кресле в углу, – но взгляд Коффи остановился на предмете, который находился позади стола, в дальней части комнаты. Это был небольшой книжный шкаф со стеклянными дверцами.

Это наверняка он. Экон рассказал ей про этот книжный шкаф. Похоже, именно там Кухани хранит исторические документы и книги из особой коллекции. Если дневник Нкрумы находится в этом кабинете, то он будет именно там.

Она двинулась к нему, балансируя на цыпочках и осторожно пересекая комнату. Ей показалось глупым соблюдать осторожность в пустой с виду комнате, но она чувствовала, что следует быть тихой. Она медленно открыла стеклянную дверцу книжного шкафа и окинула взглядом корешки книг. Экон упомянул, что дневник Нкрумы был темно-зеленым, но таких книг тут было несколько. Он сказал, что она узнает ее, когда увидит, но…

На полке мелькнуло что-то еще, и она замерла. Здесь стояли разнообразные безделушки – деревянные фигурки животных, дорогие на вид перья, но ее взгляд