Шрифт:
Закладка:
В отчете, составленном для германской разведки пребывавшими на нелегальном положении «перконкрустовцами», читаем следующее признание: «Центральное руководство (“Перконкруста”) находится сейчас в Германии. Руководство движения понимает хорошо, что великая Германия будет иметь последнее слово в окончательном разрешении проблемы расселения и отношений народов в северо-восточном пространстве. Исходя из этого руководство считает своей почетной обязанностью предоставить свою организацию в полное распоряжение рейха». В другом подобном документе, от 20 марта 1941 г., делается вывод: «У представителей перконкрустовского движения латышского народа нет сомнения в том, что заключительная развязка латышей с коммунизмом, евреями и их вспомогательными организациями и государством может увенчаться успехом только при содействии германской империи» (Крысин, Литвинов, 2016: 106). Значит, «пятая колонна» нацистской Германии сознательно нацеливала и настраивала себя на расправу не только с коммунистами, но и с евреями, пусть и при помощи немцев.
Во исполнение предвоенных планов 1 июля, то есть в день оккупации Риги нацистами, по радио прозвучал призыв ко всем бывшим полицейским, айзсаргам, военнослужащим латвийской армии и другим «патриотам», желающим принять участие в «очищении нашей страны от вредных элементов», под которыми подразумевались активисты советских учреждений, коммунисты и члены их семей, антифашисты, а также все евреи независимо от их политических убеждений, явиться по месту своей бывшей службы. Автором этого воззвания был подполковник бывшей латвийской армии Вольдемар Вейс, бывший военный атташе Латвии в Эстонии (Борьба латышского народа…, 1970: 298). В последующие дни аналогичные призывы появились в прессе. Главным печатным рупором антисемитской пропаганды стала издававшаяся с 1 июля на латышском языке полковником Эрнестом Крейшманисом и журналистом Артуром Кродерсом пронацистская ежедневная газета Tēvija («Отечество»). Антисемитизмом была пропитана как центральная, так и провинциальная пресса.
* * *
Оккупантами внедрялась следующая схема обращения с евреями (Смирин, 2015):
выявление: местной латышской администрации было поручено зарегистрировать всех проживавших на соответствующей территории евреев;
стигматизация, то есть «клеймение»: принуждение евреев к ношению на одежде определенного опознавательного знака, преимущественно желтой шестиконечной звезды (в Лиепае это были сначала желтые прямоугольники, а в Прейли – пятиконечные звезды);
геттоизация, то есть изоляция в специально выделенных для этого кварталах города – по аналогии со средневековым гетто;
уничтожение, для чего была создана упомянутая «самоохрана» и специальные подразделения СД, набранные из местных жителей.
Однако уничтожение евреев началось еще раньше, уже на второй день немецкого вторжения. 23 июня в Гробине люди из эйнзатцгруппы А на еврейском кладбище убили шестерых местных евреев. На второй день после установления оккупационного режима в Бауске, 2 июля, военный комендант капитан Клаузен устроил публичную экзекуцию десяти местных жителей (в их числе пятерых евреев) и десяти пленных красноармейцев. Их расстреляли военнослужащие вермахта; добровольным своим помощникам из числа коллаборационистов немцы доверили только связать жертв и зарыть трупы (Vestermanis, 1973: 52–53).
Массовое уничтожение еврейского населения в провинции началось позднее, по мере занятия нацистами территории Латвии и стабилизации оккупационного режима. Эпизодические расправы с евреями до прихода оккупантов, по мнению Р. Виксне, нельзя рассматривать как направленные против лиц еврейской национальности, поскольку с ними поступали как с советскими активистами, а не в силу их национальной принадлежности (Vīksne, 2007: 222).
30 июня в Ригу прибыл командир айнзацгруппы А Шталеккер, который привез с собой бывшего начальника агентурного отдела Политуправления МВД (позднее Полиции безопасности Латвии) Роберта Штиглица, связанного с германскими спецслужбами, бежавшего в 1940 г. через Эстонию и Финляндию в Германию и увезшего с собой списки агентурной сети, что помогло нацистам в вербовке коллаборационистов. Штиглиц и еще шесть коллаборационистов перед переправой гитлеровцев в правобережную часть города образовали особую группу. Телефонная связь с правым берегом позволяла этой группе координировать действия с активизировавшимся в городе с началом войны пронацистским подпольем (Смирин, 2005: 350; см. также: Дюков, Симиндей, 2020: 268–290). Эти террористические группы обстреливали отступавших красноармейцев и пытавшихся эвакуироваться в глубь советской территории мирных жителей, многие из которых были евреями. Тесная связь этих групп с германскими спецслужбами общеизвестна. Под рукой у немцев оказался солидный «кадровый резерв» для установления «нового порядка» – именно сочувствовавшие немцам националисты составили костяк пресловутого латышского «самоуправления» и отрядов «самоохраны», а их формированием занимались лица из числа эмигрантов и довоенной агентуры Абвера и СД. Однако большинство современных латвийских историков старается обходить вопрос о степени влияния «пятой колонны» на созданные оккупантами и принявшие участие в Холокосте полицейские формирования (Симиндей, 2015: 121).
Гитлеровцы полностью заняли Ригу 1 июля 1941 г. В тот же день было объявлено об организации подконтрольной оккупантам латышской вспомогательной полиции (Lettische Hilfspolizei) под руководством генерала бывшей Латвийской армии Вольдемара Скайстлаукса. И в тот же день бывший полицейский Виктор Арайс собрал отряд численностью в 100–150 человек (впоследствии 400–500) и занял префектуру (управление рижской полиции). Здесь в первые дни оккупации находились Вальтер Шталекер, а также штаб и боевики «сил самоохраны». 2 июля Шталекер утвердил Арайса в качестве руководителя зондеркоманды (специальной команды, Sonderkommando Arajs), с которой летом и осенью 1941 г. он провел ряд операций по уничтожению евреев по всей Латвии. Это было крупнейшее из сформированных в Риге и провинции латышских вспомогательных подразделений СД. Оно включало как профессиональных полицейских и военных, так и студентов, главным образом выходцев из националистических корпораций, и школьников. 7 июля Скайстлаукса сменил назначенный Шталекером Вольдемар Вейсс (Смирин, 2005: 351).
Акции террора в отношении евреев в Риге начались в ночь на 2 июля. Они осуществлялись «силами самоохраны» при участии действовавшей в Риге айнзацкоманды 2 (командир – штурмбаннфюрер СС Хайнц Барт). Первая волна арестов евреев прошла 2 июля на Мариинской улице. Добровольцы с повязками национальных цветов на рукавах (так называемые повязочники) обходили дома, дворники которых должны были указывать им квартиры евреев. Они обыскивали эти квартиры, избивали их обитателей и забирали ценные вещи. Сначала арестовывали только мужчин, затем и женщин. Аресты производила «команда Арайса» и доставляла арестованных в дом на ул. Валдемара, 19[158]. Этот дом, до войны принадлежавший еврею-банкиру А. Шмуляну, с началом войны служил штабом вышедшей из подполья местной пронацистской организации «Перконкрустс», а затем и «команды Арайса»; подвал дома использовался как тюрьма. Это было одно из главных в городе
