дух, кажется, неприятная для него тема закончилась.

— Почти все проданы? — Михаил прищурился.

— Да, — Матвей замялся. — Одну из матриц похитили.

— Что? — император моргнул. — Что значит, похитили?

— Это долгая история, — пробормотал Матвей.

— Я никуда не тороплюсь. Из-за ужина с семьей я перенёс все дела на завтра. — Михаил сложил руки на груди. — Так, что произошло? Рассказывай.

* * *

Я ждал, когда придёт Вольф, который, по моим ощущениям уже начал задерживаться. Во всяком случае, за окном уже было темно, а Юрка, похоже, застрял в банке.

Ожидая Вольфа, я расположился прямо в холле, просматривая те бумаги, которые достались мне от Анны в качестве наследства. Вроде бы всё было учтено, вот только сомнения вызывала депозитная ячейка, возле которой и застрял Вольф. Я не нашёл про неё ни одного упоминания. Как будто её не было. Да и когда Анна могла её снять, если, никогда не выезжала за пределы страны. Хоть Стоянов многое позволял дочери, но, после того, как свалила его сестра, любые заграничные путешествия, да даже просто упоминания о них, как красная тряпка на него действовали. И Анечка предпочитала не рисковать. Так что, или ячейка была не Анькина, или открыта кем-то другим на её имя. Вот только меня смущал ключ. Каким образом он оказался в вещах, которые чисто теоретически принадлежали Анне?

— Я изучил план дома этого хорька, — в холл вошёл взъерошенный Егор и сел рядом со мной на диван. — Любой штурм будет практически невозможен. Точнее, это должен быть полноценный штурм, а нам его никто не позволит провести.

— Одиночка сможет пройти? — спросил я, бросая бумаги рядом с собой на сиденье.

— Да, если его подстрахуют. В защите есть три небольшие слепые зоны, так что, чисто теоретически это возможно. — Ответил Ушаков. — И да, ты прав, нам, похоже, сдают Френка.

— Почему ты так решил?

— Количество охраны в доме сократили на треть. — Ответил Егор. — А оставшиеся даже не думают о том, чтобы организовать патрулирование. Потому что я ни за что не поверю, что они не в курсе наличия этих слепых зон.

— Да, такое ощущение, что сняли не сколько саму охрану, сколько командиров, без которых бойцы сильно расслабились. — Я потянулся и зевнул.

— Именно так это и выглядит, — кивнул Егор. — Вот только даже с этими данными взять ублюдка будет ой как непросто.

— Ну, это понятно. Должны же мы приложить усилия, чтобы ни дай бог не заподозрить, что нам подсунули жирного гуся прямиком в клетке. — Саркастически ответил я.

— Неужели они нас настолько законченными идиотами считают? — Егор взлохматил свои темные волосы ещё больше.

— Ты сильно разочаруешься, если я тебе скажу, что именно такими вот кретинами нас и считают? — я посмотрел на план дома и отмеченные крестами те самые зоны. И где здесь Егор усмотрел бреши в защите? Лично я ничего такого не вижу. Вот только я, в отличие от Ушакова, не считаюсь мастером различных магических защит. Ещё раз взглянув на план, я задумчиво произнёс. — А, может быть, мы всё усложняем, и охрана действительно не знает об этих слепых зонах?

— Маловероятно. Это какими нужно быть некомпетентными… — он осекся и посмотрел на меня. — Ты их не видишь?

— Неа, — я сообщил ему это так радостно, что Егор поморщился. — Даже, когда ты мне эти места крестиком указал, я ничего не увидел. Я, конечно, могу предположить, что это на плане незаметно, а когда мы окажемся на местности, то всё сразу встанет на свои места. Но…

— Тем не менее, Витька сказал ясно — охрану сократили. А ему сказал тесть, который услышал это в разговоре между Адреасами во время игры в карты в своем клубе.

— Интересно он играет, — протянул я. — Даже стало любопытно, сколько папаша нашей Камиллы продул в тот вечер.

Егор не ответил. Потому что в этот момент дверь открылась и вошёл Юрка. Звукоизоляция в доме была такая, что мы с Егором не услышали, как подъехала машина.

Прибежал дворецкий, чтобы забрать верхнюю одежду Вольфа.

— А вот это нормально, что мы не услышали мотора? — я его остановил, задавая этот весьма важный для меня вопрос.

— Это стандартная защита от посторонних звуков, установленная на всех домах, которые когда-либо принадлежали и принадлежат до сих пор клану Адреасов. — Ответил он и удалился, нес в руках Юркино пальто.

Мы с Егором переглянулись. Это было весьма важное открытие, и я поздравил себя за прозорливость, заставившую меня засесть в холле, доживаясь Вольфа.

— Так, мне надо подумать, — сообщил Егор и, схватив план дома Френка, быстрым шагом ушел к себе. Мы же с Юркой остались наедине.

— Что удалось узнать? — спросил я у друга.

— Счета разблокированы и переданы тебе, — Вольф упал на диван. — Костя, ячейка принадлежит не Анне. Ее по Анькиным документам, и, полагаю, под её личиной, оформила Светка Снежина.

— Да хоть бегемот в балетной пачке, мне плевать. Имя на договоре Анькино? Отлично. И ключ вот он. Значит, это всё теперь моё. — Заметил я. Вольф от моих определений немного поморщилось. — В ячейке было что-то интересное?

— Да, я чуть в осадок не выпал, когда прочитал, — Вольф протянул мне пачку бумаг. — Поэтому и задержался. Всё ждал, что случится чудо и на следующей странице большими буквами будет написано: «Ха-ха-ха». Надписи не случилось и теперь надо решить, что с этим со всем делать, — закончил Вольф, а я погрузился в чтение.

Когда я закончил читать, то долго сидел, глядя в одну точку.

— Они не полные. Где-то ещё половина должна быть припрятана. — Я отложил в сторону такой смачный компромат на Адреасов… — Это точно Светкина ячейка. Подстраховаться решила, вот и собрала всё это. Нам надо найти вторую часть, точнее, оригинал. И я даже знаю, что мы с ними сделаем.

Глава 23

Матвей Подоров вышел из кабинета императора и быстрым шагом направился к своему отделу, расположенному здесь же во дворцовом комплексе. Войдя в свой кабинет, он снял пиджак и повесил его на спинку стула, после чего достал телефон.

Трубку взяли почти сразу, после первых же гудков.

— Иванова, — приятный женский голос заставил Матвея улыбнуться.

— Алёна Игоревна, вас Матвей Подоров беспокоит, — представился он, и замолчал, давая ей время сообразить, что отвечать.

— Эм, Матвей Игоревич, а откуда у вас мой номер? — осторожно спросила Алёна.

— Вы это сейчас серьезно спрашиваете? — Матвей прошёлся по кабинету и потер шею.

— Видимо, нет, — ответила Алёна. Она замолчала, а потом осторожно спросила. — Зачем вы звоните, Матвей Игоревич?

— Алёна Игоревна, у меня к вам просьба. Вы не могли бы со мной сегодня поужинать?

— Это довольно неожиданно, — после паузы ответила она. — Скажите, Матвей Игоревич, вам предыдущего обеда не хватило?

— Вы сейчас пошутили? Алёна, можно я буду вас просто по имени называть? У меня была бешенная неделя, как и все предыдущие. Я жутко устал и не воспринимаю тонкого юмора. Поэтому просто ответьте да, или нет, — Матвей остановился возле окна и посмотрел на своё отражение в стекле.

— Матвей, скажите мне, зачем вам это нужно, и я сразу же дам вам ответ, — спокойно произнесла Алёна. Она вообще была очень спокойна, и Матвей поймал себя на мысли, что это спокойствие действует на него умиротворяюще.

— Алёна, не бойтесь, это всего лишь ужин. В доме моей матери, всё очень пристойно.

— Где? — в голосе прозвучало изумление.

— Моя мать устраивает ужин. На нём будет присутствовать много родственников. Я уже говорил вам, что жутко устал?

— Говорил, — сейчас в голосе племянницы Назара Борисовича звучало подозрение.

— Я с удовольствием провалялся бы этот вечер на диване, но никак не могу, нужно идти на этот чертов ужин, и, чтобы меня хотя бы там не трогали, мне жизненно необходимо явиться на этот ужин с девушкой. — В сердцах произнёс Матвей.

— И вы почему-то решили, что я лучше всего подойду на роль вашей девушки? Матвей, с вами всё в порядке?

— Алёна, если бы я знал кого-то, кто настолько хорошо подходит для этой роли, я не стал бы вам надоедать. Пользуясь терминологией главы моего клана, сделайте доброе дело, и страна вас не забудет. Потому что хуже главы имперской безопасности, у которого нервный срыв и тик, может быть только министр обороны с подобными же симптомами. Это вас ни в коем случае