Показалось, что под деревом что-то блеснуло. Я наклонился, ножны больно впились в бедро. Сдвинул их за спину и присмотрелся. Нет, ничего. Может жучок какой блеснул в лучах солнца. А может капля смолы. Янтарь, может быть, и подошел бы, да где тут найдешь море и сотни лет, чтобы его сделать.

И тут меня осенило: нож! Он из металла и отлично подойдет. Вот только не определит ли вместилище осколка его будущие умения? Ответа у меня не было, как и иного кандидата на заточение.

Я вынул нож из-за спины. Посмотрел на его тонкое лезвие.

— Шанс? Ты тут?

— Пока здесь, — отозвался дух.

— Как заточить осколок в ноже?

— Поднеси его к осколку и просто пожелай.

У него на все был один ответ — «просто пожелай!»

Делать нечего, будем экспериментировать.

Я подошел к осколку, лежащему на примятой траве, и наклонился с ножом в руке. Поднес клинок к самому светящемуся комочку и представил, как желтое сияние переходит в тонкий металл лезвия.

Ничего не произошло. Что-то было не так. Желал я как-то неправильно.

Я ткнул кончиком ножа в осколок. Он вообще материальный?

Клинок вмиг потяжелел. Словно приклеился острием к осколку или примагнитился к нему. Свечение, будто живое, перекинулось на лезвие, охватило его, начало переползать на нож. Я инстинктивно хотел было отдернуть руку, но моя ладонь как будто тоже прилипла к рукояти.

Я зачарованно смотрел, как светящаяся масса, бывшая когда-то хвостом Шанса перебирается с травы на нож. «Поймал удачу за хвост», — пронеслось в голове. Было забавно, но доля испуга в этой мысли присутствовала.

Наконец лезвие оказалось словно в коконе из света. На миг масса замерла и, впитавшись в клинок, исчезла. Свет померк. В моей руке был обычный нож, подаренный мне Петей.

Я поднялся. Покрутил лезвие перед глазами, взмахнул им на манер того, как делал это Иван со своим клинком Вона, но ничего не произошло. Пожав плечами, я опустил клинок в ножны. Теперь он легко выскользнул из ладони. Никакого прилипания не наблюдалось.

Шанс облегченно вздохнул. Он что не был уверен, что у меня получится?

— Мне пора, — произнес дух. — Поздравляю, с приобретением нового артефакта! Захочешь поговорить — перетерпи!

Змей засмеялся и исчез. Я сразу это понял. Вокруг словно что-то изменилось. Нужно будет запомнить это ощущение.

В лесу вечереет быстро. Вот только светило солнце, радуя глаз яркой листвой. Вот только золотистые лучи скользили по бело-чёрным стволам, придавая им теплый и немного загадочный вид. Мои бывшие современники сказали бы «ламповый». Мне же он казался просто сказочным. Как в детстве, когда мама читала на ночь сказки Пушкина.

И вот вдруг в один миг все тускнеет. Солнце садится за деревья и его лучи уже не могут пробиться сквозь толщу зелени. Вокруг становится серо, и страх скорой ночи, доставшийся нам от пещерных предков, закрадывается в самое сердце. Искусственное освещение научило нас не бояться ночи, но оказавшись без света в лесу, мы все же вздрагиваем порой.

Ко мне правда это не относилось. Никогда. Идя по темному лесу, я всегда считал, что это не мне стоит бояться темноты. Пусть те, кто в ней прячутся, боятся меня. Не знаю почему, но мне это помогало. В том мире действовало, а уж в этом и подавно, когда за моей спиной стоят Шанс и сила магии.

В лесу еще не так стемнело, чтобы начинать чувствовать себя хищником ночи, но тени давно исчезли, уступив место равномерному сумраку.

Я вышел к деревне, когда на воротах зажгли факелы. Это было мое распоряжение, если снаружи еще кто-то оставался, а ночь была уже близка. Как только все свои будут внутри факелы потушат. Притаившаяся стража всегда опасней для незваных гостей, чем отсвечивающая в темноте.

Пройдя воротами, я кивнул стражникам. Некоторых ребят я знал по вылазкам, кто-то был из новых. Видимо, слободские уже вовсю влились в наши ряды.

Факелы за моей спиной не погасли, кто-то еще не вернулся с работ в лесу.

Я вышел из захаба и практически налетел на Ивана и Лушку. Ребята громко ругались. Я бы даже сказал кричали друг на друга.

Это было странно. Раньше я такого за ними не замечал.

— Ты пялилась на него, глазки строила и хвостом вертела, что та кошка! — кричал Иван, наклонившись вперед, нависая над девушкой.

Лушка сначала отступала под напором товарища, но как только он замолчал выпрямилась и пошла в ответную атаку.

— А тебе-то что⁈ Да хоть и пялилась! А ты мне платье испортил!

Я заметил, что девушка придерживает платье сзади в районе поясницы, подтянув подол выше колен.

— Да я не специально! Сколько говорить уже можно!

— Конечно не специально! Просто захотел на мою задницу взглянуть.

Я подошел.

— Что у вас случилось?

— Он мне платье разрезал! — зло произнесла Лушка, отпустила подол и повернулась ко мне спиной.

Подол отвис практически до земли и в здоровенном разрезе стали видны голые бледные ягодицы девушки.

Иван кинулся подбирать подол, прикрывая собой наготу девушки.

— Совсем сдурела⁈ — прикрикнул он на неё.

— Да что он там не видел⁈ — зло выкрикнула Лушка, забирая скомканную ткань у Ивана и снова прижимая ее к пояснице.

Было видно, что она намеренно подзуживает парня. Выводит его из себе, хотя куда уж дальше?

Таким Ивана я никогда не видел. Парнишка стоял, трясся от злости, заливаясь густой краской.

— Так! Прекратили сейчас же! — не выдержал я. — Лушка, пошла и переоделась прямо сейчас и без вопросов. А Иван пока расскажет мне что произошло.

— Ага, он расскажет, — недовольно заявила Лушка, но было видно, что она собралась уже уходить.

— Что случилось? — спросил я парня.

— Она на Степана пялилась и глазки ему строила. А в спарринге только, что подол перед ним не задрала.

Я краем глаза заметил движение и среагировал.

Крутанулся вправо, пропуская мимо разъяренную фурию, в которую превратилась Лушка. Довернулся и схватил девушку сзади. Заметив, что она снова отпустила подол. Моментально подобрал его и зажал между нами.

— Да я тебя за такие слова!

Лушка кричала, вырывалась и норовила дотянуться до Ивана сжатыми до бела кулаками. Но я крепко держал девушку пока она не успокоилась.

— А что, правда глаза режет? — не унимался парень.

Лушка взвыла, дернулась и выскользнула у меня из объятий. Я, посчитав ее успокоившейся, ослабил хватку. Зря.

Девушка подскочила и засандалила кулаком Ивану прямо в глаз. Тот даже блокировать не успел. Затем подобрала подол и отошла мне за спину. Может успокоилась, а может хотела скрыться от возможной ответки.

Иван стоял, схватившись за лицо и хватал ртом воздух. Кажется, он не ожидал такого от подруги.

— Что случилось с платьем? — решил я выяснить все до конца, но немного отойти от темы флирта.

— Он мне его клинком своим разрезал. Да еще когда тот светился, — сказала Лушка уже значительно спокойней.

Видимо выплеск злости в виде удара лишил её желания кричать дальше.

— Какого черта⁈ — выкрикнул я. — Ты мог её поранить!

— Да я случайно его привел в действие. Так получилось. И я бы ее не поранил, я хорошо все контролировал.

— Я же говорю, ты специально! — снова завелась Лушка.

— Тише! — прикрикнул я на девушку. — А ты, — обратился я к Ивану, — ещё раз станешь спарринговаться настоящим оружием заберу игрушку!

Иван потупился, и даже сделал шаг назад, словно решив, что я прямо сейчас отберу у него клинок Вона.

— Простите, Никита Васильевич, больше не повториться, — пробормотал парень.

— То-то! А ты чего Степану глазки строила во время тренировок?

— Я не строила! — все еще эмоционально ответила девушка.

Я укоризненно на нее посмотрел.

— Ну, может и строила. Немножко совсем. Он парень видный, мне понравился. Но я все равно люблю только вас! — выпалила девушка и, развернувшись унеслась в сторону дома. Только пятки засверкали. И иногда пятая точка.

Незадача… Чувства девушки по отношению ко мне, конечно, секретом не были, но она никогда до этого про них открыто не говорила. Что ж, оставалось только надеяться, что Степан её заметит и приголубит. Вдруг, да и перекинется Лушка с меня на красавца бойца, раз уж Иван ей не угодил.

Парень так и стоял, как в воду опущенный.

— Не переживай, — я подошел к Ивану и похлопал его по плечу. — Тут много симпатичных девушек. Вон со Слободки сколько пришло. Найдешь себе нормальную.

— Лушка — нормальная! — буркнул Иван себе под нос, но я его расслышал.

— Лушка — отличный боевой товарищ, но до нормальной ей очень далеко, — ответил я. — Девчонка она горячая