— Это на сто процентов точно? Может быть, еще разок проверить записи камер видеонаблюдения и убедиться, что мы имеем дело с мужчиной? Это могло бы объяснить, почему никто не обнаружил человека, схожего с убийцей, среди зрителей кинотеатра.

— Да, может быть. — Она потерла глаза. — Займись этим, ладно? Кстати, мы наконец-то получили файлы от «Снэпчата», и качество их намного лучше, чем на первых видео. Видны только руки убийцы. В любом случае внимательно просмотрите материал из кинотеатра. У того парня, который его изучал, глаза могли замылиться, и, может быть, вы что-нибудь заметите… Эти волосы нам все испортили, потому что на видео искали мужчин с седыми волосами и, как оказалось, только впустую тратили время. — Босс постучала по отчету, содержащему результаты анализа ДНК, и, вздохнув, продолжила: — Проверка продажи билетов тоже не дала никаких зацепок. Хотя, возможно, ситуация изменится, как только мы заполучим подозреваемого. Если мы его заполучим… — Эртла потерла ладонями лицо. — В этом расследовании мы выглядим абсолютно некомпетентными.

Возражать Хюльдар не стал. Чтобы убедиться в ее правоте, достаточно было просмотреть новостные сайты. Теперь, когда об исчезновении Эйитля узнала вся страна, на полицию обрушилась новая волна критики. Иначе и быть не могло — ведь до сих пор, даже после многочисленных интервью, арестов произведено не было.

Помимо друзей и родственников, внимание следователей привлекли граждане, известные склонностью к насилию. В категорию подозреваемых никто из них, однако, так и не попал, поскольку большинство предоставили алиби. Несколько психопатов, славящихся умением убедительно лгать, в списке все же остались — до дальнейшей проверки, которая ничего подозрительного не обнаружила. Не дали положительного результата и тщательные крупномасштабные поиски в Рейкьявике и пригородах, проведенные как полицией, так и службой спасения. Не появлялся в Сети и телефон Эйитля.

— О’кей, я этим займусь, — сказал Хюльдар. — Думаю, не помешает проведать заодно и отца Адальхейдюр. Если верить заявлению, в доме случилось что-то серьезное. Побывавшие там полицейские говорят, что заметили следы борьбы. И объяснение, которое он им дал, звучит явно неубедительно.

— Тем не менее обвинений не последовало. Возможно, он все-таки говорил правду.

— Какую правду? Что на него напал проникший в дом кот? А поумнее ничего не придумал? Кровавые брызги на стенах, откуда они взялись? Кот оставил? Дальше — разбитое лицо. Кот мог поцарапать, но не наставить синяков, а в рапорте сказано, что у него глаз распух. Как ты это себе представляешь? Кто мог такое сделать?

— Понятно, что не кот. Но он же мог подраться с приятелем или с родственником. Откуда мне знать? — Эртла провела ладонью по волосам и устало вздохнула. — Но поговорить с ним кому-то надо. Что мы теряем? Со всеми остальными уже говорили.

Она махнула Хюльдару — мол, ступай — и снова склонилась над бумагами.

* * *

В высоком разрешении видеоклипы с плачущей в туалете Стеллой и последующими жестокими сценами смотрелись так же тяжело. Тем не менее Хюльдар подверг себя этому испытанию, на случай если пропустил что-то при первом просмотре. Но ничего нового не обнаружил. Записи с камер наружного наблюдения, на которых убийца выходил из кинотеатра, волоча тело девушки, тоже не принесли открытий, лишь укрепив детектива во мнении, что преступник — мужчина. Для женщины он был слишком высоким, слишком плотным и сильным. Во всех его движениях не было и намека на женскую мягкость. Если волосы действительно принадлежали убийце, то женщина должна была отличаться исключительной крепостью и силой.

Хотя подозрения в отношении Гвюдлёйгюра так и не рассеялись, Хюльдар привлек напарника к просмотру записей. Вторая пара глаз не была лишней, учитывая, какая толпа собралась в фойе перед сеансом. Сидя рядом перед монитором, едва ли не щека к щеке, они до такой степени сосредоточились на мелькающих на экране лицах, что практически не обращали внимания на язвительные комментарии коллег. Но чем дальше, тем сильнее замыливался взгляд, скользя по ничем не примечательному пейзажу.

— Его здесь нет. Или есть, но в другой одежде. — Гвюдлёйгюр поставил видео на паузу и подался вперед, пристально всматриваясь в угол экрана. — Непонятно, как он протащил в кинотеатр анорак. — На застывшей картинке не было ни одного мужчины с достаточно объемным пакетом. Юноша снова нажал кнопку воспроизведения и раздраженно проворчал: — Так где же ты, ублюдок?

После первого перерыва зрители снова потянулись в зал, и в фойе остались только работающие в киоске девушки. Пока три из них прибирались, Стелла расчесывала волосы, потом достала телефон и принялась водить пальцем по экрану. Хюльдар протянул руку к «мышке» и переключился на запись с другой камеры, показывавшей запасный выход и площадку у ступенек, ведущих вниз, к туалетам. Никто из попавших на камеру не походил на мужчину, которого они искали, хотя заявить об этом с полной уверенностью детективы не могли.

— Даже не верится, как мало сейчас курильщиков. — Хюльдар кивком указал на аварийный выход. — В кинотеатре несколько сотен зрителей, а подымить вышли пятнадцать человек. — Он даже посчитал их, чтобы не уснуть.

Гвюдлёйгюр, не сводивший глаз с экрана до самого конца перерыва, дождался, пока все вернулись в кинотеатр, и покачал головой.

— Шестнадцать. Курильщиков шестнадцать.

— Нет, пятнадцать. Я их посчитал.

— Я тоже посчитал, и их было шестнадцать.

Они переглянулись, и Хюльдар прокрутил запись назад, к началу перерыва. Из кинотеатра вышло пятнадцать человек. Вошло шестнадцать. Хюльдар отодвинул кресло и направился за Эртлой. Они все-таки нашли его. Убийца не покупал билет; он проник в кинотеатр во время последнего перерыва.