Рука Аусты замерла на голове дочери. Она крепко зажмурилась, но это не помогло. Тихие слезы поползли по щекам.

Ей представился шанс отдать долг Лёйвхильдюр, чистосердечно признаться и спасти двух подростков от ужасной преждевременной смерти. Но вместо того чтобы воспользоваться им, она купила себе коротенькую отсрочку. И вот теперь оказалось, что выплачивать долг придется Оуск…

Единственное утешение — полиция никогда не сможет связать ее с преступлениями.

— И… мамочка… У нас в саду кто-то был. Кто-то чужой. Я видела в окно.

— В саду никого нет. Я только что проверила. Там только снеговик.

— Но кто-то же был…

Ауста ощутила глухую, тягучую боль. А ведь дочка могла быть права. О смерти Мёрдюра знали пока немногие. Она вообще-то довольно легко отделалась. Возможно ли, что кого-то подослали к ней, как прощальный дар Лёйвхильдюр? Ведь не ждал же он, что его дочь отомстит за себя сама?

Ауста поднялась и снова подошла к окну, дрожащей рукой отведя занавеску в сторону. Но сад был пуст, и она никого не увидела. Никого, кроме снеговика, который обзавелся жуткой маской.

Маской с зелеными волосами.