его пару минут.

Только нехорошее предчувствие мешает дышать полной грудью.

Я стараюсь встряхнуться, отпустить своё подозрение. Наверное, я просто отвыкла, что всё настолько хорошо. После измены Демида, его поступков… Жизнь вдруг снова обрела белые полосы. А я, наученная опытом, не могу в это поверить.

Всё жду, что где-то подвох. Например, у Ильяса какой-то подлый план. Или Рина собирается выпустить скандальную книгу, где я – главная героиня. Не знаю, фантазия летит вперед, удивляя.

А нужно лишь привыкнуть, что если я прожила пять лет с подлецом, то это не значит, все люди такие.

Расслабляюсь, спокойно иду с Ильясом в ресторан. Он оставляет меня у столика возле окна, сам уходит куда-то с администратором. Заказываю себе чай с маракуйя, лениво листаю меню. Мужчина обещал, что это не займёт много времени.

Я могла бы вызвать такси и сбежать, но это не очень красиво. Карзаев меня из аэропорта забрал, а я десять минут не подожду? Тем более, что у него ещё были какие-то вопросы по поводу развода.

Достаю телефон из сумки, печатаю гневное сообщение Рине. В основном там злые красные смайлики и много восклицательных знаков. Потому что девушка очень сильно меня подставила.

Я и так пользуюсь помощью Ильяса сверх меры. Конечно, у нас деловые отношения, он мой адвокат, в конце развода – выставит мне счет. Но половина помощи Карзаева точно не входит в перечень его стандартных услуг.

Наливаю себе чай из прозрачного чайничка, делаю глоток. Жмурюсь от сладкого и приятного вкуса. Франция, пусть и не стала моей любимой страной, всё-таки научила меня некоторым вещам.

Наслаждаться мелочами, никогда не спешить. Сесть на веранде, попивая кофе, отламывать кусочек круассана… И просто ловить момент, будто это мгновение – самое счастливое в твоей жизни.

Именно этот подход позволял мне справиться первые дни. Не думать о разводе, о будущем… Просто отдыхать. И это вошло в некую привычку, помогая избавиться от переживаний.

– Ты ещё ничего не выбрала? – Ильяс присаживается напротив, забирая у меня меню. Пролистывает быстро. – Тогда вместе сделаем заказ.

– Ладно, – упираюсь локтями в стол, сцепив пальцы в замок. Укладываю на них подбородок. – Выкладывай.

– Что?

– Ильяс, я похожа на дурочку? – спрашиваю с улыбкой, хотя внутри разрастается неприятный вакуум от переживаний. – Ладно, брак с Демидом и в упор не видеть его измены говорят, что да, похожа. Но я не глупая. И не собираюсь становиться частью каких-то игр.

– Эм… Ладно?

Мужчина натурально хмурится, смотрит на меня так, будто я сошла с ума. Надеюсь, что сейчас Карзаев начнет говорить правду. Но тот ведёт себя до безобразия идеально. И эта складочка на лбу, и легкий прищур непонимания.

Выдерживаю его взгляд, отвечаю таким же. Глупая затея с гляделками, но не собираюсь уступать. Не хочу сдаваться первой, потому что я не самая умная, но и не слепая.

– Ты отдал документы заказчику? – получаю утвердительный кивок и усталый вздох, показывающий, насколько Ильяс недоволен моей вспышкой подозрительности. – Забавно. Потому что ты не брал никаких документов из машины.

– Может, они были в пидж… – мужчина обрывается, оглядывая себя. На нем темный гольф, джинсы. Никакого пиджака. – У заказчика распечатал и подписал.

– А задержать ты меня пытаешься зачем? Брось, Ильяс, не поверю, что ты вдруг просто так решил со мной пообедать.

– Ты в чем-то меня подозреваешь?

– Нет. Но либо ты объясняешь эти странности, либо я вызову такси.

Мужчина откидывается назад, упираясь локтем на спинку стула. Взмахивает ладонью, дескать, уходи. Вся его поза кричит про то, что Ильяс не представляет, что за сцену я здесь устраиваю.

Я хочу по тонком лезвию, несусь на всех скоростях. Так не стоит говорить со своим адвокатом. Но если я ошиблась, то всегда можно извиниться и списать всё на гормоны.

Медленно поднимаюсь из-за стола, подхватываю свою сумку. Нахожу деньги, чтобы расплатиться за чай, а после направляюсь к выходу. Успеваю сделать только шаг, как меня тормозят.

– Ладно, – мужчина поднимает ладони вверх, сдаваясь. – Сядь обратно. И ни слова Рине.

– Боишься младшую сестру?

– Небеспричинно опасаюсь. Ты… Я надеялся, что справлюсь лучше.

Ильяс коротко смеётся, приглушая хохот кулаком. Я сажусь на место, нетерпеливо постукиваю пальцами по столу. Почти взрываюсь, когда мужчина лишь возвращает мне меню вместо ответа.

– Выбери себе что, мы здесь надолго, – Карзаев закатывает глаза. – Ты ведь знаешь, что у Рины обсессия?

– Навязчивые мысли?

– Скорее, идеи. Если ей взбрело что-то в голову, то легче поддаться. Раньше она это контролировала из-за нашего отца, старалась соответствовать. Но контроль спал… И она нагоняет все года, когда не могла быть собой.

– Что она задумала?

– Устроить тебе сюрприз. Но не успела, поэтому мне нужно задержать тебя всеми возможными способами. Буквально, цитирую: «хоть держи её силой в машине». Я решил, что в ресторане лучше.

Зато теперь многое становится на места. Обсессия – это когда некоторые мысли постоянно повторяются, становятся назойливыми, от них не избавиться. Конечно, обычно это касается тревожных идей.

Но сейчас я лучше понимаю Рину. Почему она так старалась мне помочь. Что-то щелкнуло в голове, и девушка не смогла с этим справиться. Большинство подозрений в её сторону мгновенно отпадает.

– И больше ничего? – уточняю. – Она просто захотела сделать сюрприз? Где вообще?

– Возле твоего дома. Всё. Больше ни слова не скажу, хоть какое-то удивление сыграешь.

– А разве адвокат не должен быть честным с клиентом? Ты мне соврал! – пытаюсь звучать серьезно, но улыбка сама лезет на лицо. – Как мне теперь тебе доверять?

– Никак. Рискуешь постоянно.

– А… Ах.

Кашляю, тянусь к чаю, чтобы запить сухость во рту. Мне нужно что-то делать, иначе сейчас провалюсь в бездну. Внимательно слежу за новыми гостями, фокусирую взгляд на вазоне за спиной Ильяса. Медленно дышу, возвращая себе контроль над эмоциями.

– Никак? – переспрашиваю сухо, почему-то чувствую себя преданной. – И зачем тебе это?

– Что именно? Помогать Рине?

– Нет. Устраивать мою встречу с Юсуповыми, – киваю на столик, который только что заняли. – Ты знал, что Демид будет здесь?

Глава 26

Либо Ильяс очень хороший актер, либо лучший. Обеспокоенно оборачивается, прослеживая мой взгляд. С силой сжимает челюсть, от чего скулы на его лице заостряются.

– Я не знал, – отвечает ровно,