Шрифт:
Закладка:
СИБЕЛЬ КЕКИЛЛИ (ШАЯ): Расстались мы тяжело. Тирион говорит ей: «Ты просто шлюха, убирайся отсюда». Я думала, что Шая поняла бы его, и мне это не давало покоя. Я говорила Дэну и Дэвиду: «Моя Шая догадалась бы, почему Тирион так себя ведет», но пришлось играть то, что было в сценарии. Я даже полюбила сцену прощания, а вот суд – просто разрыв сердца. Я пыталась вспомнить все унижения героини и выплеснуть всю ее боль, но фанаты, я знаю, все равно возненавидели мою героиню.
Показания Шаи уничтожают Тириона. Он уже условился с отцом, что признает себя виновным, но теперь в нем что-то ломается.
БРАЙАН КОГМАН: Предательство Шаи высвобождает то, что в нем копилось всю жизнь. Он хотел пойти на сделку с Тайвином и уехать на Стену, теперь он лучше умрет, чем поступит так, но перед смертью выскажет все, что о них думает. Швырнет это в лицо отцу, Серсее, всему этому сборищу.
В речи, адаптированной для сценария Когманом, Тирион заявляет: «Я виновен в куда более чудовищном преступлении. Я родился карликом, и меня судят за это всю мою жизнь. Я не убивал Джоффри, но теперь жалею об этом. Смерть вашего злобного ублюдка доставила мне больше радости, чем тысяча лживых шлюх. Хотелось бы мне иметь столько яда, чтоб на всех вас хватило!»
И если вы находите речь Динклэйджа в сериале яростной, то первый ее дубль был не в пример вулканичнее.
НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ (ДЖЕЙМЕ ЛАННИСТЕР): Эта первая речь «на публику» была потрясающая. Потом выбрали более тихий дубль для крупного плана, но от того первого просто волосы встали дыбом.
БРАЙАН КОГМАН: С Питером всегда так. Остается штук пятнадцать неиспользованных дублей, из которых можно склеить столь же невероятную, но совершенно другую версию той же сцены. Окончательно выбранный дубль – это нечто среднее. Я вспоминаю его взгляд в самом начале съемки – он просто кинжалы вонзал во всех, к кому обращался.
ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ: Мне как-то довелось быть присяжным – в общем, похоже. Снимали мы целую неделю, ну и я на своем помосте все время торчал. Для Тириона это шанс высказать, без всяких шуток и прибауток, все, что у него накипело. Здесь говорят откровенно разве что в коридорах и спальнях – пришло время сорвать занавес и сказать о Ланнистерах, в первую очередь об отце, то, что он до сих пор замалчивал. Он ко всему относился с юмором, но теперь с него хватит. Он и на сделку бы пошел, если бы в это не втянули его любимую женщину.
Вместо этого Тирион выбирает суд поединком, и принц Оберин Мартелл вызывается за него сразиться. С Красным Змеем и его обольстительной любовницей Элларией Сэнд мы познакомились в первой серии. Весь четвертый сезон Мартелл дерзко бросает вызов Ланнистерам, требуя возмездия за военные преступления против его семьи. Поединок с их бойцом, смертоносным Григором Клиганом, дает принцу шанс отомстить.
ПЕДРО ПАСКАЛЬ (ОБЕРИН МАРТЕЛЛ): Я был фанатом сериала, и участие в нем казалось мне чем-то недостижимым. Перед пробами мне прислали семнадцать страниц текста, сплошные спойлеры – я даже расстроился, что новый сезон будет неинтересно смотреть. Записал видео, послал и очень удивился, когда мне ответили. Дэн и Дэвид рассказали о моем герое очень хорошо и подробно, я много из их письма почерпнул.
ДЭВИД БЕНИОФФ: Мы нервничали по поводу этой роли, ведь в Оберине столько противоречивых качеств. Он наш любимый книжный герой – обаятельный, воинственный, умный, любит своих родных, а еще – разнообразный секс. А Педро – настоящий феномен.
ПЕДРО ПАСКАЛЬ: Когда объявили результаты кастинга, я перепугался до смерти. Его любят девочки, его любят мальчики, он самый сексуальный в мире мужик! Ну, спасибо большое. Поднимите планку повыше.
СИБЕЛЬ КЕКИЛЛИ: Актеры, которые снимались не с самого начала, сильно нервничали, Педро Паскаль в том числе. Я его успокаивала: «Да брось, мы все тут одна команда, пошли выпьем».
ДЭВИД БЕНИОФФ: Первой сценой Педро была та, где он говорит Тириону, что будет за него биться. Большой стресс для актера, который только что пришел в сериал: шутка ли, семиминутная сцена с Питером Динклэйджем.
ДЭН УАЙСС: «Добро пожаловать, вот твой костюм, обобщи эмоции своего героя и вперед». Педро вошел в роль блестяще, без всякой суеты. Он так нервничал, так старался сыграть хорошо. Приходилось долго внушать ему, что все не просто хорошо, а отлично. Он думал, что мы это из вежливости – плохо еще нас знал.
Бой Горы и Змея снимали у моря, в летнем театре Дубровника, но сначала пришлось кое-что убрать.
АЛЕКС ГРЕЙВЗ (РЕЖИССЕР): Пришли туда на разведку, а на море полно яхт. Договорились, что они отойдут на четверть мили, чтобы не попасть в кадр. Все, кроме одного, согласились.
В съемочной группе многие уверяли, что этот единственный был не кто иной, как Брюс Уиллис: звезда «Крепкого орешка» не только будто бы отказался убрать свою яхту, но и пытался сорвать съемку, разъезжая перед амфитеатром, – такой вот яхтсменский протест. Однако присутствие знаменитого актера в Хорватии в то время не подтверждается.
АЛЕКС ГРЕЙВЗ: Мотается туда-сюда: «Вот, я в кадре». А мы смеемся, потому что камеры сейчас направлены не на море.
БЕРНАДЕТТ КОЛФИЛД (ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Думаю, ребята просто раздули из мухи слона. Брюса мы ни разу в глаза не видели.
Бой с исландским силачом Хафтором Бьернссоном в роли Горы снимали три дня. Бьернссон – фигура ирреальная, особенно в броне, делающей его еще больше. Смотришь и думаешь: спецэффект какой-то, человеческий вариант лютоволка.
ХАФТОР БЬЕРНССОН (ГРИГОР «ГОРА» КЛИГАН, СЕЗОНЫ 4–8): Меня взяли потому, что я работящий парень, рост у меня шесть футов девять дюймов (2,1 м), вес 450 фунтов (204 кг), и сценария я, в общем, придерживаюсь, добавляя собственные штрихи.
РОРИ МАККАНН (САНДОР
