Шрифт:
Закладка:
Эта разновидность паразитов могла поддерживать существование жертвы в пределах семи дней. Дальше в статистике происходил отвал. Были исключения, но дольше двух недель точно никто не продержался. Как достали эти сведения, Марк предпочёл не задумываться.
Сейчас его больше волновала вторая ступень целительства и эксперименты с омнами. Ему посоветовали одного малоизвестного плотника. Якобы заказов у него хоть шаром покати, но работу свою он делает исправно. То ли конкуренты вытеснили, то ли характер скверный, но Марку важно было найти именно такого мастера.
Угрюмый широкоплечий мужик выслушал его просьбу и назначил за работу цену вдвое выше рыночной, явно раздражённый визитом непрошеного гостя. Спрашивается, зачем ты вообще открывал свою мастерскую, если не любишь клиентов? Но это всё лирика. Главное, что заказ принят и теперь оставалось только ждать.
Марку было плевать на личностные качества работника, лишь бы он хорошо выполнил задачу. Обещал всё сделать к завтрашнему вечеру и на том спасибо. Интересно узнать, будет ли перетекать мана из одного куска оккапури в другой, если иероглифы сделаны общим мастером? С научной точки зрения, эксперимент бредовый, но тут мир с магией. Поэтому он посчитал логичным вычеркнуть или подтвердить влияние творца.
Хочешь не хочешь, а приходится спускаться в дебри оккультизма и артефакторики. Книг по нужной тематике он не находил. Вообще, Марк заметил в этом плане некоторую леность обитателей инвестиго. Если в прошлом мире люди активно пытались искать способы облегчить себе жизнь, то здесь относились к этому философски: зачем что-то придумывать, когда есть магия?
Допустим, у тебя, простолюдина, нет сил создать нечто грандиозное. К чему пыжиться, придумывая велосипед, когда парочка аристократов-магов с лёгкостью выполнит поставленную задачу? Из-за этого все цепочки усилий рвались — не было изначального импульса, который заставлял с интересом искать решение задачи и, вследствие этого, не было остальных звеньев. Именно они могли привести к тому, что наука обгонит магию или построит с ней симбиоз.
Грустно осознавать, но сам феномен волшебной силы тормозил научный прогресс. Пока существует неравенство или пока люди не почувствуют, что они сильнее могущественных магов, не будет никакого движения.
Только на «сумасшедших» одиночках и исключениях из правил далеко не продвинешься. Даже ему, попаданцу из другого мира, приходится вертеться, чтобы хоть как-то расшевелить эту махину. Для него было шоком узнать, что гуано внедрили не сразу. Насколько инертным должно быть сознание, чтобы игнорировать потенциальное богатство?
Печатный станок и распространение грамотности могут подправить ситуацию, но у Марка были опасения, что он не доживёт до таких времён. Его страну сейчас лихорадит от нашествия, но что будет после? Гражданская война. Он почему-то не сомневался в этом.
Раз дошло до него, то и там наверху всё прекрасно осознают. Чёрт. В связи с этим оставался ещё один насущный вопрос: «Если корона призовёт своих разбросанных по всему миру инвестиго, то будут ли шансы у восставших? Как они собираются решать эту проблему?»
— О, привет, — с ним поздоровался парнишка-старшекурсник, что активно снабжал его академскими сплетнями за элитные сигареты. — Тебя, кажется, секретарь искала.
«Интересно, что этой коротышке от меня надо?»
Анна Кросс огорошила его просьбой заглянуть к Гейдельбергу.
— Он тебя спрашивал с сегодняшнего утра — обязательно зайди к нему. Сейчас. Ты меня понял? — строго посмотрела на него девушка, насколько строго могут смотреть миниатюрные лоли.
Он вздохнул от безысходности и поплёлся в красную башню. Каждая ступенька напоминала ему о мерзком учёном, и с каким рвением тот пытался заполучить Марка в качестве экспоната для своей коллекции. Ясно, что все совместные научные изыскания лысый дед собирался подмять под себя — ни о каком равноправии не было речи. Это тот махровый тип аристократии, которому с высокой колокольни плевать на остальных. Собственно, он и жил, по большей части, в этой «колокольне».
Не успел Марк подметить забавный каламбур, как ступеньки кончились. Мимо него прошёл мальчик без руки, на котором Гейдельберг пытался взять четвёртое откровение. Сегодня слуга был хорошо одет, лицо лоснилось здоровьем и сытостью, но в глазах застыло тупое выражение.
Он был той самой маленькой собачкой, вроде мальтийской болонки, только в человеческом обличье. Смотрел на него с неприязнью, будто Марк позарился на внимание хозяина. Ревнует, поди.
Проходя мимо, Марк неожиданно громко топнул и шикнул. Пацан чуть не схватился за сердце, отскочив к стене.
— Привет, — поздоровался он с ним, но тот, сжавшись, бочком уходил всё дальше. — Пару слов о вашей собачьей жизни, — и протянул ему руку, будто держит микрофон.
Марк не знал, что на него нашло, но захотелось разбавить напряжённый день шуткой. Дверь в комнату ручного пса захлопнулась.
Ну и ладно. Кабинет инвестиго встретил его привычным творческим беспорядком. Профессор сидел за столом, работая с бумагами. На короткий миг он поднял глаза и снова вернулся к своим делам.
— А, это вы, студент Гург, проходите. Я вас не задержу.
Гейдельберг черканул размашистую подпись и убрал перо в строну. Ладони сами собой сложились в подставку для подбородка и его колючие глазки торжественно и чересчур радостно смотрели на вошедшего. Сейчас он был похож на лысого кота-сфинкса, нагадившего в тапки.
— Я тут недавно узнал, что вы через капитана Алекса пытаетесь выбить себе прошение о переводе. Так вот, можете забыть о нём. Вы никуда не уедите, Гург. Вы теперь вообще ничего не сделаете без моего разрешения.
Кого-то пора приучать к лотку, со злостью подумал Марк.
Глава 18
Поход
Проклятый Гейдельберг вмешался во все его планы с переездом в Ваабис. На носу наступление, а он теперь думает не о том, как выжить, а про тех, кому сейчас требуется помощь в провинции. Вот же старая калоша и не поленился ведь напакостить. Вцепился в него, как клещ.
Марк хлопнул дверью и быстро спустился с проклятой башни, перепрыгивая через ступеньки. Срочно, срочно нужно идти к Куско. Клэр и Вайз должны ему помочь с этим вопросом. Иначе ни о чём другом он не сможет думать.
— Что случилось? — спросил его Ар-Хаанг, когда Марк вбежал в комнату разгневанным вихрем и заходил из стороны в сторону.
— Привет, а где Пабло? — спросил он у развалившегося на кровати гиганта, листающего учебник по внестихийной магии.
— Скоро придёт. Не мельтеши, рассказывай, — он отложил книгу в сторону и приготовился слушать.
Не дожидаясь вертлявого друга-аристократа, Марк излил душу как всегда спокойному фатачи, жалуясь, что теперь любые его начинания будут блокироваться мерзким кровопийцей.
— Я только одного не
