Домой. Слово было сказано так просто, так буднично. Хотя он сам не мог так легко определить, что оно значит. Сирота, потерявший право на дом из своей прошлой жизни; мальчик, выросший в семье, но знавший, что он там не родной; мужчина, к которому относились, как к брату, но влюбленный в девушку, которую никогда бы не смог назвать сестрой.

– Ты уже целую вечность не посещал свои покои, – напомнила Ларкира.

«Потому что я не могу спать там, зная, что Арабесса рядом. Не могу притворяться, будто ничего не изменилось, когда изменилось абсолютно все».

Но, естественно, Зимри не озвучил ничего из этого, а просто ответил ровным тоном:

– Возможно, но, если я был нужен вам, могли бы просто прислать мне записку.

– А разве из того, что мы сказали сейчас, не ясно, что нам нужно было срочно увидеть тебя? – непонимающе спросила Ния.

– И ты мог не откликнуться на наш призыв, – добавила Ларкира.

– Или вообще не ответить.

– И когда я делал или одно, или другое? – спросил он.

– Все когда-то бывает впервые, – заметила Ния.

– Хотелось бы провернуть такое сегодня вечером, – пробормотал Зимри.

– Что лишь доказывает нашу правоту, – парировала Ния.

– Как бы там ни было, – сказала Ларкира, стряхивая со своих брюк маленькую ниточку, – я предложила организовать встречу именно так, потому что, честно говоря, мое время не безгранично. Я теперь герцогиня, понимаешь?

– Да, – колко подметила Ния, зыркнув в сторону сестры. – Ты так часто напоминаешь нам об этом, что мы вряд ли забудем.

– Ладно, – сказал Зимри, поднимая руки в знак поражения. – Вы достаточно ясно объяснили, что спешите. Теперь я весь внимание, чего вы хотите?

Ларкира подняла на него голубые глаза, он буквально вдохнул ее решимость.

– Мы не хотим, чтобы ты женился на Каттиве Волковой.

Зимри вздрогнул, его обдало волной холода.

– И почему это?

– Потому что ты любишь Арабессу.

Он застыл на месте.

«Ты любишь Арабессу».

Кожа горела огнем, ему казалось, точно тысяча клинков царапают его, причиняя боль.

– И что? – спросил он.

– И то! – Ния взмахнула руками, от нее исходил аромат раздражения. – Она любит тебя.

«Она любит тебя».

Цепи, которыми Зимри сковал свое сердце, задрожали.

– Очевидно, недостаточно, раз не захотела выйти за меня замуж.

Ни одна из девушек не выглядела удивленной его заявлением, судя по всему, Арабесса рассказала, что он сделал ей предложение. А значит, и поведала, что ответила. От смущения и гнева его щеки запылали. Он почувствовал себя жалким, безумно влюбленный мальчишка, сохнущий по их сестре. Но, проклятие, разве это была ложь? Однако с унижением было покончено. Теперь он был мужчиной, который получал то, что хотел, и принимал в расчет только тех, кто действительно желал его компании и не боялся показать это. Ему был нужен «Макабрис», и он собирался уделять внимание Каттиве по тем же причинам, по которым она проводила свое время с ним: личные выгоды. В конце концов, таков был секрет успеха в Королевстве Воров. Проще всего добиться своего, будучи циником.

А так как он был рожден здесь, пора было начинать вести себя соответствующе.

– Она отклонила твое предложение только потому, что не хотела, чтобы ты потерял шанс заполучить «Макабрис», – сказала Ларкира.

«Отговорки, – мысленно парировал он. – Оправдания».

– Возможно, – выдавил Зимри. – А она поведала вам, что я обещал найти другой способ заполучить клуб? Что она нужна мне больше, чем эти акции, чем возможности, которые они дадут. Но, видимо, мои чувства не имеют значения, ведь она все равно отказала мне. И вы обе знаете, что, если ваша сестра приняла решение, ее невозможно переубедить. Я не собираюсь умолять. Не планирую принуждать ее к тому, чего она явно хочет не так сильно, как я. Я уже и так слишком долго занимался этим.

Его сердце забилось быстрее, дыхание участилось. Девушки молчали, пытаясь осознать услышанное. Он уже давно понимал, что Ларкира и Ния, скорее всего, догадываются о том, что происходит между ним и Арабессой. Они были ее сестрами, его друзьями. Даже не располагая всей информацией, они замечали восхищение и страсть, которая сопровождала их пару. Зимри не хотел скрывать их отношения. Поэтому никогда не вел себя сдержанно по отношению к Арабессе и всегда делал ей комплименты.

– Почему ты сказал ей? – спросила Ния.

– Не понял? – переспросил Зимри.

– Зачем рассказал Арабессе о предложении Каттивы? Ты знаешь нашу сестру, возможно, лучше, чем мы думали. Она слишком благородна. Чрезвычайно бескорыстна. Конечно, она отказала тебе, узнав, что ты можешь осуществить свою давнюю мечту. Естественно, она отошла в сторону, дабы не стать препятствием на твоем пути.

– Я никогда не считал ее таковой, – спорил он. – Препятствием.

– Тогда мы обнаружили нашу проблему. – Ния откинулась на спинку и скрестила руки на груди.

В голосе Зимри прозвучали нотки раздражения:

– Что это значит?

– Это значит, что иногда ты такой же твердолобый, как и она.

– Да уж, Ния, ты определенно установила новый рекорд. – Зимри посмотрел на свои карманные песочные часы. – Я пробыл здесь меньше четверти водопада песка, а ты уже нашла повод для оскорблений.

Губы Нии скривились в ядовитой улыбке.

– И я точно могу найти еще больше причин для…

– Полагаю, – вмешалась Ларкира, кладя руку на колено Нии, – Ния пытается сказать, что, возможно, думая о своей любви к нашей сестре, ты забываешь о роли, которую она играет в нашей семье?

– Никогда, – ответил Зимри, ухватившись за спинку кресла, за которым стоял. –  Ее роль служила оправданием тому, почему она не хотела, чтобы кто-то знал о нас. Отвлечение, говорила она. Я был ее отвлечением, в то время как она была моей…

«Путеводной звездой».

Он замолчал, решив не откровенничать еще сильнее, желая сохранить чувство собственного достоинства, ибо потерянные боги знали, что для его израненного сердца нет надежды.

– Ты не отвлекал ее, Зимри; она боялась своих чувств к тебе. И, думаю, мы все видели, что бывает, когда она не контролирует свои чувства.

На мгновение в помещении воцарилась тишина. Несомненно, все вспомнили недавнее выступление и безжизненные тела, оставшиеся после него.

– У Арабессы с детства очень много обязанностей, на ее плечах достаточно большой груз ответственности, – продолжила Ларкира.

– Как и у всех нас, – напомнил Зимри.

– Да, но это другое. Ее ответственность слишком серьезна. То, что она должна делать для нас, для нашего отца. Ты говоришь, будто не считал ее препятствием, но именно так она ощущает себя в семье. Она – помеха, которая мешает нам с Нией проявить себя. Она –