— Не должен. — Сообщила наш ушастик, но в голосе-то нотки неуверенности мелькнули.

Кажется, услышал их не только я, так как через секунду три взгляда сошлись на эльфийке. Дашка от дороги отрываться не стала, "поймав" личико Алисиэль в зеркале заднего вида.

— Ну что… — Протянула она.

Пришлось вмешаться. Не самое лучшее время сомневаться в способностях друг друга!

— Ну все, хватит! — Попросил я. — Ошиблась наша ушастенькая разок. С кем не бывает?

Алисиэль от чего-то смутилась, а блондинка и суккуба многозначительно переглянулись. Вот совсем-совсем незаметно прям. Особенно с учетом того, что Дашка ради этого действа действительно обернулась назад.

— Вот так вот! — Сообщила блондинка, грустно покачав головой, но, по счастью, вернув-таки фокус своего внимания на дорогу.

— Угу! — Грустно подтвердила суккуба, осуждающе посмотрев мне в глаза.

Для этого она не поленилась пролезть между передними сидениями и уставиться на меня своими глазищами цвета пламени. Я бы даже поверил, если бы соблазнительные губки не улыбались столь… Чтобы не подбирать определение, я их просто поцеловал. Демоница не возражала. Водитель — тоже, да и жена на заднем сидении никакого возмущения не выразила.

— Хотело было сказать нечто вроде "Жена появилась — все любовницы пофигу!", — улыбнулась демоница и, скользнув язычком по губкам, добавила. — Но теперь как-то неудобно дальше.

Показалось мне или уже отползая обратно на свое место, суккуба таки показала Романовой язык?

— Торжествуй о подлая демоняшка! — Патетично возвестила блондинка. — Но силам зла не сломить мой дух!

— Дааа?.. — Многообещающе переспросила Син, явно собираясь оспорить данное утверждение.

— Ага! — Совершенно спокойно перебила ее Дашка. — Следующая очередь — моя!

Я от такой интерпретации слегка офигел. Но еще более от реакции Высшей суккубы:

— Да? — Задумчиво переспросила она, что-то подсчитывая, но тут же совершенно беззлобно резюмируя. — А, да… Вот ведь черт!

— Факир был пьян, фокус не удался! — Подытожила Романова, вскидывая руку в жесте "Но пасаран".

Моего мнения тут вообще, похоже, никого не интересовало. Впрочем, как говорится, Засядько меру знает [1]. И пока они не переходят определенных границ, то пусть их.

— Ничья, — тоном опытного рефери констатировала Алисиэль. — Эх, что вы делать-то будете девочки, когда я подрасту?..

Суккуба и блондинка аж задумались от таких перспектив. Видимо, мыслей умных у них не нашлось.

Первой рассмеялась Алисиэль. Эстафету подхватил я. Син и Дашке понадобилось еще несколько секунд, чтобы понять — эльфийка над ними просто подшучивает!

— Могли бы и охрану побольше дать! — Возмутилась Романова, уходя со скользкой темы.

— Кто? — Уточнил я, после "зелья" неожиданно почувствовав вкус к жизни и вообще. — Эльфийские конники — потеря времени. С учетом изменения маршрута, "накинулось" бы нам дней пять в пути. А больше сил Армии поблизости нет. Вернее, запросить-то можно, но, как помнишь, все-таки наш поход стараются не ограничивать. Так что как уж есть!

Блондинка повела своими точеными плечиками, всматриваясь в дорогу. Мои возражения она не восприняла никак. Ну какие могут быть разумные объяснения и объективные причины, когда хочется, чтобы было иначе? Тут и логика с физическими законами иногда на хрен шлются, а вы про какие-то там "факторы"…

— А почему не сразу в Тодд? — Из чистого упрямства поинтересовалась Дашка.

Я вздохнул. Ну и как тут объяснить, что… Эх, ладно!

— Туд, — кратко поправил я. — Правильное название все-таки Туд.

— Ага! — подтвердила Син с заднего сидения.

— Но, я же сама… — Слегка сбилась с прошлой темы блондинка, припоминая упоминание местного центра деловой активности в листках на "общих досках".

— Московские каналы, например, тоже в слове Пермь звук "р" произносят как твердый. Даже в новостях. Меж тем правильно будет все же Пер(ь)мь, — пожал плечами я. — Местные иногда прикалываются на этот счет, записывая всех неосведомленных в разряд "москвичей".

Дашка задумалась. Результатом ее размышлений стало лаконичное и четкое:

— Почему?

Теперь уже пришла пора мне лоб сморщить. Морщин ведь можно не бояться ни мне, ни девочкам. Нелюдям вообще не страшны они, а нам с Дашкой… Во-первых еще нужно постараться, чтобы до них дожить. А, во-вторых, целители местные прекрасно умеют решать такие проблемы. Так что если Романовой когда понадобится…

Что до ее вопроса, то… Хм.

— Тебе интересно послушать про правила редуцирования согласных? — Вкрадчиво поинтересовался я.

Ну да, дотошный я парень. В свое время спор зашел на заводе как оно правильно — то. Большинство объяснений не запомнилось, но вот это словосочетание в память запало. И я даже понимал, о чем именно идет речь.

— Не надо! — Буркнула блондинка, но через несколько секунд добавила, словно бы ко мне и не обращаясь. — Вот почему, девочки, богатый словарный запас делает человека главным душнилой компании?

Увы, но так далеко в изучении земной идиоматики ни эльфийка, ни суккуба не продвинулись. Так что оценить шутку Романовой и посмеяться над ней мог только я. Что, собственно, и сделал! Зря старалась, что ли?

[1]Алекса́ндр Фёдорович Зася́дько (25 августа (7 сентября) 1910, Горловка — 5 сентября 1963, Москва) — советский хозяйственный, государственный и партийный деятель.

Герой Социалистического Труда (1957). Депутат Верховного Совета СССР 2−6 созывов. Член ЦК КПСС в 1952–1956 и 1961–1963 годах.

(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%97%D0%B0%D1%81%D1%8F%D0%B4%D1%8C%D0%BA%D0%BE,_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80_%D0%A4%D1%91%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87)

ЗАСЯДКО МЕРУ ЗНАЕТ

Однажды в кабинете Сталина обсуждалась кандидатура на пост министра угольной промышленности СССР. Предложили Александра Федоровича Засядько.

Прозвучала мысль, что Засядько злоупотребляет спиртным. На это Сталин приказал пригласить его к себе на разговор. Тет-а-тет, так сказать.

Когда тот явился, Иосиф Виссарионович с ним о делах поговорил сначала, а затем между делом спросил:

— Выпьем?

— С удовольствием! — В тон ему ответил Засядько.

Сталин разлил по двум стаканам водку. Засядько встал и поднял стакан перед собой:

— За ваше здоровье, товарищ Сталин! — Сказал он, и осушил стакан.

Сталин лишь слегка пригубил, и принялся наблюдать за собеседником. Но тот как ни в чем не бывало продолжил говорить о проблемах угольной промышленности.