— Ты говорил, что Ризвану херово, но я не думал, что настолько, — Маходжиев несколько раз на меня глянул, понимая, что если будет пялиться в упор, то почувствует мою злость и на своей морде.

— Он потерял невесту, ты ведь слышал. Никого больше в випку не зовите. Не нужно, чтоб посторонние видели его в таком состоянии, — Марат положил руку мне на плечо. Я раздраженно скинул ее.

Нехуй меня жалеть, не баба. Мне нужно просто забыться, выстрадать очередную потерю, пережить окончательное превращение себя в мертвую скалу. Больше никогда я не позволю подпустить нормальную девушку к себе. Мой уровень — продажные суки без эмоций, которых возбуждают только мои деньги.

Стоило вспомнить, как невинная Нелли кончала в моих руках, обхватывала мягкой сочной плотью пальцы, как стонала в припадке оргазма — искренне и громко, моя девочка…

Хлебнул виски, надеясь забыть ее. Забыть себя.

Там у Славы в галерее я стоял перед Нелли на коленях, целовал и вылизывал ее щель, признал ее власть. Предложение выйти за меня замуж я сделал не лучшим образом. Не так романтично, как любят молоденькие мечтательные девочки. Надавил, угрожал…

Каждое свое слово проигрывал, как на заезженной пластинке. Не помню я такого натиска, от которого Нелли б захотелось наглотаться таблеток и сбежать в мир иной. Гребанный пазл оживал, бунтовал, отказывался складываться в логичную картину.

— Прими подарок, брат, — Аббас Маходжиев подтолкнул ко мне полуголую шлюшку, которая наигранно обрадовалась. Присела ко мне на колено, обвивая руками, как мерзкими змеями.

Забыться на шалаве и спустить пар было лучшей идеей. Только реализовывать ее не тянуло. Член никак не реагировал на мясо в доступном пользовании.

И духи у девки приторные едкие вызывали отвращение. Нелли пахла естественно, тонким ароматом девичьей кожи, молодой и аппетитной.

— Ризван, ты стал более великодушным? — спросил Маходжиев — старший.

— Откуда такие выводы, Аббас? — я скинул девку с колен и бесцеремонно оттолкнул ее костлявую жопу подальше.

— Сафьянов — то распродал активы и уехал из страны. Ты подарил этому ублюдку свободу?

Захар…Опекун Нелли свалил из страны?! Сбежал из моего дома и исчез навсегда из жизни.

Прислушался к своим мыслям и выдал очевидное:

— Насрать на шакала. Пусть проваливает. Он свое уже заплатил мне.

Вспомнил как приятно было бить его сопливую рожу, как он извинялся и молил о пощаде, говорил, что не причастен к смерти моей жены с детьми. А потом сбежал из плена. Но за ним никто особо и не присматривал!

— Тебе плевать, а мне он денег должен. Я так просто долги не прощаю, а то каждый решит, что у Маходжиевых можно брать и не возвращать, — Аббас прищурился, как волчара настоящий.

— Я не претендую. Хочешь выследить и вернуть Сафьянова — вперед. Мне от него ничего не нужно.

Я отпил виски и откинулся на спинку кресла. Музыка клуба била по ушам, впервые за последние дни захотелось домой. Выспаться и перестать заниматься самоуничтожением.

Жаль, моей девочке не суждено разделить сон со мной.

Я не переставал думать о Нелли ни минуты, какое то наваждение.

Грусть, тоска, гребанная печаль. Постоянные мысли, что если бы я вел себя с ней иначе, она была бы жива. Рядом со мной.

Пусть придет моя невеста во сне. Я буду ждать тебя, Нелли.

— Мужики, я все! — хлопнул громко стаканом по стеклу, чуть не разбил.

— Ризван, ты в порядке? — Халид протянул руку.

Братья обступили меня и с тревогой смотрели, пытаясь понять, что я решил.

— Все в норме. Просто хочу домой, — и обернувшись к Аббасу добавил, — Добавишь Захару от меня. А то я мало дал ему пиздюлей. Пусть скот все тебе вернет с процентами.

— Хм, за это не переживай, брат. Ты ведь знаешь, что говорят обо мне должники.

Да уж. Знаю.

Насколько Аббас Маходжиев безбашенный и жестокий, если касается его имущества и интересов. Только если я всегда пер прямо, напролом, Аббас с детства обладал еще хитростью и изворотливостью. То что он выследит Сафьянова я не сомневался.

Глава 34

Всего несколько дней понадобилось Аббасу Маходжиеву, чтоб обнаружить нору в которой спрятался Захар.

Когда Али вошел в мой кабинет, я был трезв как стекло. Мне стоило огромных усилий начать жизнь заново после смерти жены. И теперь ситуация повторялась.

Но я давно стал черствее и равнодушнее. Смирился со своей дерьмовой участью.

Терять любимых людей невыносимо тяжело. Я начал больше времени проводить в семейном склепе, вспоминая улыбку красавицы жены и нравоучения справедливого и умного отца!

Сколько раз отец говорил мне быть терпимее в первую очередь к близким людям. Пояснял, что я как старший в роду не имею права на слабости и обиды, всегда должен быть примером для младших.

Пока я оплакивал самоубийство Нелли, Марат с Эмиром управляли моей компанией и проводили важные встречи. Али взял на себя благотворительность.

С сегодняшнего дня я вернулся к работе и вникал в суть договоров, отгоняя назойливый образ покойной Нелли.

— Ризван, там Маходжиевы на связи. Говорят, что выцепили Захара в аэропорту. Этот ублюдок собрался лететь в Берлин.

Я перебирал кипы бумаг, посматривал на отчеты аналитиков по последнему объекту. Параллельно размышлял, что надо заказать еще сотню белых роз на могилу Нелли. Те, которыми я приказал украсить место ее вечного сна, наверняка уже завяли.

Блядь, ну почему так тяжело вспоминать невинную девочку…

— Я свое слово сказал. Сафьянов мне не нужен. Пусть Аббас делает с этим шакалом все что хочет.

Только договорил и сбросил, как на мой телефон перезвонил сам Аббас.

— Да, брат, рад тебя слышать. Я тебе уже сказал, мне Захар на хер не упал. Решай с ним самостоятельно и как хочешь!

— Понял я, — нетерпеливо перебил меня Маходжиев. Я удивленно отложил бумаги в сторону. Чего это он такой борзый со мной?! Базарит смело, голос повышает?!

— Ризван, брат, у меня здесь интересное дельце. Ты сможешь подъехать в аэропорт?

Становилось все интереснее.

— Говори, что там у тебя?! — сказал резче. Мне не до игр в загадки. Пусть вываливает всю информацию!

— Брат, я повязал Сафьянова. Мужики отвели его в тачку. Просто этот Бармалей был не один, а с Мальвиной, — веселый говор Маходжиева уже конкретно раздражал.

Он что, блядь, издевается?! Мне не до шуток, когда нутро разрывает от горя и тоски, когда невеста меньше двух недель как сбежала на тот свет…