Славик с Таней тоже смотрят. Обнимают дочь за талию и поскорее уводят прочь. Я теряю из вида тонкий силуэт желанной девчонки за поворотом. Злобно сплевываю на асфальт. Зарекомендовал себя охуенно! Завидный жених!

— Куда? — осторожно спрашивает Эмир, усаживаясь в тачку за руль.

Мне надо срочно спустить пар, пока я не поубивал всех братьев и не нагрянул к Нелли ночью.

— В ближайший бордель, — отвечаю, расстегивая рубашку. Вытрахать бы эту пианистку из мозгов. Да не получится, уже пробовал! Поэтому отворачиваюсь в окно, высматривая пустую улицу, словно запоминая след Нелли, добавляю устало, — Домой вези.

Глава 31

Нелли

Лихорадочное возбуждение от страха заставляло зубы стучать всю ночь. Столько планов на будущее развеевались прахом только из-за того, что этот варвар объявился и заявил свои права на меня.

Стоило мне закрыть глаза, как я вспоминала яркие жестокие картины. Когда я вышла из арт галереи Славы, то стала невольной свидетельницей бойни, устроенной Ризваном. Стоило присмотреться кого этот лютый варвар избивает, как я осознала степень его жестокости. Курбанов избивал младшего брата, беспощадно до крови и хруста костей, который мне казалось, я слышала даже через десяток шагов.

Папа с мамой тогда увели меня поскорее домой и долго обнимали, отпаивали ромашковым чаем и обещали, что ни за что не отдадут меня этому монстру.

Я кивала в ответ, но мы все знали правду. Горькую, полынную, с острым привкусом безысходности.

Правда заключалась в том, что Ризван озвучил свои требования стать его женой. В голове грохотал его раздраженный рев: "Завтра я заберу тебя!"

Зачем я ему? Откуда такая одержимость? У него ведь достаточно любовниц. Одна из них — Лейла, живет с ним под одной крышей. Мне нет достойного места рядом с этим развращенным психом.

Но мое мнение снова никто не спрашивал. Варвар не умеет слышать отказ. Он умеет хотеть и брать. Мы живем в современном мире интернет технологий и научно технического прогресса, а вседозволенность богатого мужчины напоминает поведение неандертальца из прошлого.

Захотел — за волосы и потащил в пещеру.

Я не спала всю ночь. Как оказалось, я совсем не покладистая жертва. Во мне бурлил протест и желание бежать.

Несколько раз я подходила к шторам, отодвигала их и всматривалась на яркую луну, тихую улицу и дорогу на свободу. Свобода…

Я не сбежала. По одной причине, которая оказалась для меня важнее моей свободы и счастья.

Мои родные родители!

Вячеслав Егорович и Татьяна Васильевна настолько искренне меня любили, холили и лелеяли, настолько сильно проникли в мое сердце своей заботой и нежностью, что потерять обретенное счастье из-за Ризвана Курбанова я не смогла.

Семья для приютского ребенка — это энергетический оазис, мечта, самая желанная. Я обрела то, о чем плакала одинокими тоскливыми ночами с самого детства. Видела, как другие дети радовались, когда их удочеряли и усыновляли. А я оставалась в детском доме и молилась, чтоб Господь послал мне опекунов.

И вот, у меня самые лучшие в мире настоящие! родители. Любящие меня до невозможности.

Если я сбегу, то никогда у меня больше не будет шанса их увидеть, обнять щуплые плечи мамочки и послушать искренние слова отца, в которых он выражал все свои чувства ко мне.

Остаться любимой дочерью я хотела больше, чем уберечь себя от Ризвана Курбанова.

С первыми лучами солнца, я смирилась со своей участью. Молодой организм подпитывался азартом и принятое решение добавило в меня смелости. Я выставлю условие Ризвану, что если он хочет меня забрать из родительского дома, то обязан одобрить еженедельные встречи с мамой и папой. Я нуждаюсь в них, поэтому буду согласна забыть о своей гордости и свободе. Пусть Курбанов в ответ пойдет мне на уступки и сделает свадебный подарок.

Уверена, он не откажет мне в своей щедрости.

В конце концов, если я не имею достаточных сил и власти, чтоб воевать с этим варваром, лучше сдаться без кровопролитного боя. Я видела, каким он может быть беспринципным ублюдком.

Принимая утренний душ я окончательно успокоилась и выстроила свои мысли в ровный последовательный строй.

У нас с мамой были билеты на оперу в эти выходные. Я надеялась вымолить у Курбанова отсрочку. Всего пару дней, и я сама перееду к нему и добровольно подпишу все необходимые бумаги в ЗАГСе.

Несмотря на бессонную ночь, я спустилась на кухню посвежевшая и умиротворенная. Мама с папой выглядели гораздо хуже. Они нервничали и тоже провели ночь в мучительных раздумьях и разговорах.

Стоило мне появиться в дверях, как отец отставил полную чашку остывшего кофе и огласил решение, которое они приняли:

— Нелли, доченька, мы решили с Таней, что ценнее тебя у нас нет никого и ничего. Поэтому мы не отдадим тебя на расправу Ризвану. У нас мало времени. Я уже был в банке и снял всю наличность. Нам хватит на билеты заграницу и на первые месяцы жизни. Понятно, что бизнес и недвижимость придется оставить на произвол судьбы. Курбанов не позволит мне вернуться и продать все имущество. Но я еще полон сил и энергии, чтоб начать все заново. Если придется, я ради своих любимых девочек устроюсь на работу в двойную смену. Нелли, ты как появилась в моей жизни, я словно помолодел на двадцать лет. У нас с Таней только жизнь нормальная началась, а вечера мы начали проводить не в трауре по потерянному ребенку, а с чувством постоянного праздника. Ты наша красавица, доченька…

Мама подошла и обняла меня за талию, кивая на каждом слове папы. Да, большего подарка, чем такие родители просить у Бога грешно!

— Нет. Мы никуда не будем бежать, — я вздохнула поглубже, в ответ обнимая Татьяну Васильевну и успокаивающе целуя материнскую щеку, — Я люблю Ризвана Курбанова и хочу стать его женой!

Сказала, словно выдернула чеку из бомбы. Вслух это признание звучало еще более абсурднее, чем в мыслях.

Люблю варвара… Глядя на измотанных и огорченных родителей, я чувствовала, что ненавижу этого ублюдка с каждой секундой все крепче!

Глава 32

Ризван

— Ты крепко приложился к Али, — проговорил осторожно Марат.

Я отмахнулся:

— Он мужик, а не сопля. Не сдохнет от пары лещей от старшего брата. Зато в следующий раз проявит больше уважения, общаясь со мной. И хорошо подумает, что можно пиздеть, а что нет.

Я