Шрифт:
Закладка:
Немало книг создано во славу буржуазного индивидуализма. Среди них видное место занимает книга «Американский индивидуализм», написанная бывшим президентом США Гербертом Гувером. Объявляя индивидуализм высшим принципом «американского образа жизни», Гувер исходит из того, что пружиной, обеспечивающей развитие человечества, является жажда наживы. Провозгласив борьбу за наживу основой социального прогресса, Гувер утверждал, что ее могут вести лишь сильные личности, владеющие капиталом. Что же касается народных масс, то, по мнению Гувера, они лишены инициативы и прочих необходимых для этой борьбы качеств. Таким образом, буржуазный индивидуализм оборачивается делением людей на «элиту» и «массу». Теория «элиты» лежит в основе учения о «социальной стратификации». «При капитализме, — пишет Г. Аптекер, — она особенно могущественна, поскольку этот строй якобы доказывает победу естественного порядка, и потому оказавшиеся наверху должны там оставаться не в силу кастовости, наследственности или иной искусственно изобретенной причины, а благодаря своей сверходаренности»112.
Как проснуться богатым?
Какими же средствами поддерживается вера в возможность разбогатеть?
Средств таких немало. Прежде всего, это рассказы о людях, действительно разбогатевших, — так называемые «рассказы об успехе», «биографии успеха». Разбогатевший человек — вот кто подлинный герой массовой пропаганды и «массовой культуры», оставивший в своей популярности далеко позади таких героев, как ковбои, шерифы и частные детективы. В этих рассказах упор делается на личные качества человека, «заработавшего миллион», и обходятся молчанием истинные причины «успеха», которые порой обусловлены удачной деловой конъюнктурой, счастливым стечением различных обстоятельств. Цель таких рассказов — популяризировать «рецепты успеха», хотя в буржуазном обществе человек, достигший высот богатства, обычно не делится истинными рецептами своего успеха по вполне понятным причинам — ведь этот успех был добыт в ожесточенной, циничной, выходящей за рамки морали битве «одного против всех».
Прежде всего «раскрываются секреты» успеха «звезд» эстрады, поскольку здесь особых секретов нет и эти «звезды» всегда на виду.
Вот негритянский эстрадный певец Майкл Джексон. Он уже в 14 лет стал миллионером, а сейчас его капитал превышает 100 миллионов долларов. Или вот Пол Маккартни, один из получившей всемирную известность группы «Битлз», — он зарабатывает в год 45 миллионов долларов. А вот известный американский комик Боб Хоуп — он самый богатый из эстрадных «звезд», его капитал — около 280 миллионов долларов.
Приводятся примеры, перечисляются имена — Элвис Пресли, Ален Делон, Джими Хендрикс, Пол Анка, Клод Франсуа, Том Джонс и десятки, сотни других. Все они — образцы и примеры для подражания, «вещественные доказательства» реальности «американской мечты». В них собраны все атрибуты славы и богатства.
Разбогатев, они стараются продемонстрировать окружающим свое богатство — здесь и тщеславие, и прямой расчет на дополнительную рекламу. Иногда это делается наивно и прямолинейно: сотканный из настоящих золотых нитей пиджак «короля» рок-н-ролла Элвиса Пресли, сшитый из настоящих стодолларовых ассигнаций костюм другого певца — Тони Леонардо, крупный банковский билет, кокетливо свернутый в виде банта на шляпке «модницы», дорогой автомобиль «кадиллак», покрашенный в «цвет золота», и т. д.
Довольно знаменательно, что буржуазные средства массовой информации смакуют подобные проявления тщеславия, печатают фотографии новоявленных избранников «Леди Удачи» и снабжают эти фотографии пространными комментариями, направленными на то, чтобы «раздразнить», «разжечь» денежное вожделение своих читателей и зрителей, акцентируя мысль о «доступности» неожиданного успеха.
Подобные богачи, ставшие миллионерами «неожиданно», как говорят американцы, «за одну ночь», являются особым объектом обожествления. Основной массе людей обычно невдомек, что подобный «прыжок к славе» не столь уж был неожиданным и случайным, что он тщательно подготовлен определенными силами, стоящими в тени, за спиной будущей знаменитости, — обычно той или иной кинокомпанией или компанией звукозаписи, оперативно использовавших выгодно складывающуюся конъюнктуру массового интереса, довольно часто искусственно созданную с помощью рекламы или скандала.
Поклонение кумирам искусно поддерживается рекламой и не менее искусно ею же эксплуатируется. Реклама не устает давать советы, как «стать похожим» на своего кумира и повторить его возвышение к богатству и славе. Небезызвестные «конкурсы красоты» в разных странах обычно включают в премию победительницы кинопробу. Стремление к возможной славе «кинозвезды» привлекает к этим конкурсам огромное количество девушек. Только в США около 70 тысяч девушек ежегодно участвуют в местных конкурсах красоты, рассчитывая попасть в число допущенных на финальное шоу в Атлантик-Сити. Сами эти конкурсы — широкомасштабные рекламные кампании нескольких предприимчивых фирм. Но дело этим не ограничивается. Стремление к красоте как социальной ценности, которую можно реализовать, трансформировать в деньги, канализируется рекламой в сторону усиленного потребления «искусственной» или «консервированной» красоты — косметики прежде всего. Не случайно на косметику в капиталистических странах тратятся буквально миллиарды долларов ежегодно и так же не случайно, что именно в США потребление косметики на душу населения в два раза выше, чем, скажем, в Англии и других капиталистических странах.
Культ «успеха», культ «героев успеха» неизбежно перерастает в культ «идолов», в слепое поклонение всевозможным «звездам» кино, эстрады, спорта и т. д. Само существование этих кумиров, их «внезапное» возвышение к славе и богатству служат как бы «вещественным доказательством» реальности «американской мечты» и тем самым поддерживает социальную иллюзию «неограниченных возможностей» в «стране свободного предпринимательства». Именно в богатстве кумиров, в этой их «материализованной» славе и содержатся бессознательные стимулы их обожествления. Принимая довольно часто формы массовой истерии, это обожествление ведет к стремлению во всем подражать своему кумиру в надежде, что «небесная благодать», снизошедшая на кумира, не оставит без внимания и тех, кто старается быть на него похожим.
Конечно, шансы добиться такого же успеха, как и кумир, заимствуя лишь внешние атрибуты его быта — манеру одеваться, говорить и т. д., чрезвычайно ничтожны. В конце концов, кумир стал кумиром в результате стечения определенных обстоятельств: наличия таланта, но не его одного, а скорее всего — удачной конъюнктуры на капиталистическом рынке духовных ценностей, но отнюдь не потому, что он отрастил длинные волосы, надел неимоверно яркую куртку и т. д.
В жизни буржуазного общества место героя заняли «знаменитости» (celebreties). О них весьма интересно сказал Д. Бурстин, имея в виду человека, чья слава, в отличие от славы подлинного героя, «сфабрикована» и у которого величие заменено известностью. Подобная замена, по мнению Д. Бурстина, вызвана тем, что «мы практически хотели такого превращения для того, чтобы рассчитанные на потребление рынка человеческие модели — современные «герои» — могли бы производиться в массовом масштабе».
