— А ваш звонок сделал мой день еще удачнее, — улыбаюсь я, и он тоже растягивает губы в скупой улыбке Симпатичный мужик. Моя сестра бы уже всеми руками и ногами в него вцепилась

* * *

Освобождаюсь я только в четыре часа дня, и Марат Дмитриевич предлагает подвезти меня домой, но я отказываюсь и обещаю прийти завтра. Пусть воскресенье, но многое еще предстоит сделать.

Так что иду по городу в какой-то неведомой эйфории, звоню Софе, рассказываю о своей удаче. Потом сразу решаюсь на звонок Милке. Но ее телефон тот давно отключен, и я сворачиваю на другую улицу, чтобы найти ее дом и навестить ее. Если она конечно не переехала. Живет она в одном из тех домов, дворы которых называют колодцами. Я прохожу в самый центр и поднимаю голову вверх, вглядываясь в серое небо.

Интересно, чем Камиль занят? Мы столько знакомы, уже занимались сексом, а я по сути о нем ничего не знаю. Впрочем, как и он обо мне.

Задумываться об этом себе дороже, так что я просто нажимаю звонок домофона под номером девятнадцать и жду ответа.

— Алло. Кто это?

— Теть Марин. Это Лида, помните меня?

— Милка! Лидка твоя пришла, — орет она куда-то в сторону. – Заходи, Лидок.

Я даже прикрываю глаза от удовольствия... И как я могла так долго не общаться с этой семьей.

Милка-рыжая, безумная девчонка, которая стала для меня открытием. Мы познакомились на первом курсе, но общаться стали после на посвящении, когда на спор прыгнули в Неву. Именно она подсадила меня на русский рок, экстрим, клубы. Но в отличие от нее и ее секс - позитивности, я ждала принца. Дождалась, блин...

Теть Марина открывает мне в застиранном халате и улыбается, мелькая золотым зубом. Все такая же. Простая, немного замызганная, но от ее улыбки на душе становится теплее.

— Лида. Не пущу, пока не скажешь, что бросила своего гондона, — слышу голос и вижу рыжее чудо в дверях спальни. Судя по виду, легла она под утро.

— Бросила, — улыбаюсь я, снимая туфли. – Ты была права.

— Ну, слава моему клитору. Залетай, Лидок. Что нового?

Теть Марина заваривает чай, а Милка подогнула колено и щелкнула зажигалкой.

— Ну вот, ушла от Антона… - Рассказываю и впервые за долгое время чувствую себя комфортно. Иметь такого человека, к которому можно вот так прийти спустя много лет и просто поговорить - бесценно.

— А сынишка где? — спрашивает теть Марина, усаживаясь рядом.

— Отвезла к Софе, боюсь, как бы его Антон не забрал.

— Это правильно. Мать у него, конечно, п*здец стерва. Много крови тебе попила, поди.

— Мам, — выдыхает дым Милка. – Иди в комнату.

— Мне тоже любопытно.

— Я тебе перескажу потом.

Мы остаемся с Милкой наедине, и она смотрит на меня внимательно.

— Ты потолстела.

— Ну спасибо, — эта ее прямолинейность. Она со всеми так. Особенно с мамой своей. Хотя есть повод. Она ведь по сути маму содержит после затяжного алкоголизма.

— Тебе идет на самом деле. Хоть сиськи появились. И, судя по глазам горящим, мужик. Не смотри так. Неудовлетворенная женщина выглядит иначе.

В голову щупальцами тут же пробираются яркие воспоминания буквально сковавшие все тело. Словно перед глазами возникла картинка в которой появились звуки, запахи. Картинки, в которых Камиль просто разорвал мои комплексы на части наградив почти зависимостью от того, чем Милка занимается постоянно. И я никогда этого не понимала, а вот теперь...

— Не хочу рассказывать.

— И не надо и так все видно, - иронично хмыкает. - Ты лучше расскажи, как ты просрала работу в ВебЛайн? Из-за Антона?

Милка тоже программист, но у нее как-то не сложилось с работой, и она подрабатывала, танцуя в клубе. Хотя, может быть, за четыре года что-то изменилось. Последний раз мы виделись на вечеринке в честь рождения Тихона. Но Антон выгнал тогда Милку, оскорбив ее образ жизни, а я не заступилась за нее. Муж и ребенок были мне дороже подружки.

— Он убедил руководство, что мне эта работа не интересна.

— А твои наработки. Ты же кучу всего придумывала.

Мне становится неудобно. Осознание собственной глупости до сих пор весит на плечах мешком.

— Поэтому я и ушла. Узнала правду. Подслушала.

— Денег хоть отложила? Квартиру получится отжать? Мужик новый дает денег?

Снова молчание и Милка закатывает глаза.

— Никогда не выйду замуж и не рожу ребенка. Судя по всему, это напрочь лишает мозга.

— Не хочу с тобой ссориться, все-таки ты тоже не сказать, что стала жить лучше, — осматриваю я старый ремонт их квартиры. Да, это центр, да, квартиры здесь невероятно дорогие, но, судя по виду, ремонт здесь не делали с времен Петра.

— Будь у меня твой талант, я бы уже была директором Гугла.

Я посмотрела на нее в недоумении, а потом она прыснула со смеху, и я подхватила.

— Я рада, что ты вернулась, Ледокол. Если нужна работа, то в туристической фирме, где я работа, можно что-нибудь подобрать. Только на директора чур не заглядываться. Он почти обратил на меня внимание.

— Нет, спасибо, — хохочу я. Смотрю, в Питере директора – одни женихи расписные. — Еще пару часов назад я бы прыгала от радости. Но я, кажется, нашла работу.

— А что так неуверенно?

— Ну, пока они только открываются. Надеюсь, что все будет хорошо.

— Но ты имей в виду, — улыбается она и вдруг наклоняется над столом, делая свои зеленые глаза хитрыми-хитрыми. – Значит, ребенка сплавила, нашла работу, трахаешь мужика. Что с тобой стало Ледокол?

— Если так об этом говорить, то я выгляжу какой-то…

— Нормальной, Лид. Ты выглядишь нормальной, почти счастливой. Ты с ребенком безвылазно четыре года сидела. Так что не смей себя винить и просто развлекайся. - Было бы все так просто. - Тем более, Софа явно воспитает его лучше, чем ты, — смеётся она, и я улыбаюсь. Соскучилась по ней. Она всегда вселяла в меня уверенность, избавляла от чувства вины. Особенно в отношении сестры. «Мужик не баран, ты не могла его увести», — говорила она. Правда еще не была знакома с Антоном. А после говорила, что сестра