Еще где-то с полчаса тишины в салоне и самолет пошел на посадку. И снова частный терминал, снова на нее никто не обращает внимания, будто ее и нет тут.

Загрузили в тонированный внедорожник, номера Марина рассмотреть не успела, но климат тут явно другой, теплее, улетели они далеко. Ехали долго, не меньше часа.

Наконец показался высокий забор и контрольно-пропускной пункт, через который машина проехала не притормаживая, ворота отъехали перед ней как только та показалась в зоне видимости охраны. Их ждут.

Суть конфликта двух корпораций находилась намного глубже, чем могло бы показаться. Просто когда Климовы сидели тихо и да, забирали долю рынка, но не стремились к лидерству с реальной заявкой на успех, всех это более или менее устраивало.

Безусловно, на летучках обсуждали, как бы осадить конкурента, как бы забрать их проекты и прибыль себе. Но и все на том.

Практически любой преступник, если он психически здоров и вменяем, не хочет совершать преступление. И потому что за то ему грозит наказание. И потому что никто не хочет быть плохим.

Другое дело, когда ему приходится. Когда необходимость получить желаемое такая, что цель оправдывает средства.

Объединение двух влиятельных семей не просто поменяло доли рынка, дело в том, что сашины родители занимались совсем не грузоперевозками, а производством и поставками промышленной химии.

Соответственно, как только фуры транспортной компании стали общими, то и цены на продукцию из-за оптимизированной логистики, ощутимо упали, значительно подвинув конкурентов. А еще и мода на все свое… импортозамещение…

С ними хотели договориться, но… ох, этот сладкий, дурманящий запах больших денег. Громадных. Он свел Сергея Климова с ума. И он пошел напролом. Мало того, он натравил ФАС (федеральная антимонопольная служба) на конкурентов. Это оказалось последней каплей.

Первое покушение застало его врасплох. Спасло чудо, случайность. После Климов стал осторожнее. Усилил охрану, принялся превращение дома и головного офиса в настоящие крепости.

Вот только как бы ты не отгораживался, как бы ты не строил высокую стену, все равно найдется способ ее преодолеть. На его кортеж напали и столкнули машину, в которой ехал он с личным помощником с моста.

Сергей выжил.

И только его сын сумел добиться относительного спокойствия. От мальчишки ждали чего угодно, только не нападения. Но стержень в парне оказался покрепче, чем у его отца.

Он действовал иначе, в своем духе, но эффективно. Для начала Михаил устроил самую натуральную травлю в СМИ и глобальной сети. Всегда же можно найти компромат, на кого угодно, было бы желание. А если нет – придумать, сфабриковать.

Надеяться, что это закончит конфликт было глупо, а дураком Климов младший не был. Пока отец лежал в реанимации, а врачи боролись за его жизнь, сын организовывал покушения и просто нападения на офисы, базы и склады. Одно за одним.

Причем, делалось это без особой надежды на успех, лишь бы задеть ну хоть как-то. Благо в финансах, в том числе и внеучетных, ограничений не было никаких.

В окна офисов летели коктейли Молотова, работников компании запугивали телефонные террористы. Автомобилям фирмы резали шины, разбивали стекла. Конечно были мероприятия и серьезнее, но реже.

В итоге та легендарная встреча состоялась. В шикарном ресторане с видом на реку собрались руководители компаний, подчиняющихся двум холдингам. Таким образом сложился некоторый паритет.

Сергей Климов выжил, но отошел от дел, его сын взял бразды правления в свои руки окончательно, потеряв при этом семью. По ту сторону баррикад тоже не обошлось без жертв, боли и страданий. Ситуация уравновесилась на какое-то время.

Сказать, что это легко далось Михаилу нельзя, мол, не любил по-настоящему жену, договорной брак… вот только как можно не любить хоть сколько-то того, не привязаться к человеку, с которым ты живешь, занимаешься любовью? Ту, которая подарила тебе ребенка?

Пожалуй предательство супруги окончательно его заморозило. Климов с энтузиазмом включился в эту войну с серьезной заявкой на победу, потому что терять ему, как казалось, особо и нечего. Зато кого ненавидеть и винить – целый список.

Марина сидела на открытой веранде и пила свой утренний кофе. Нет, все же, она этих гадов еще долго не простит. Можно же было хоть шепнуть, что похищение не настоящее, что это все маскарад? Она бы честно-честно так же натурально орала и вырывалась…

В доме ей вернули телефон, подключив его к местному вайфаю, ради ее собственной безопасности даже страну пребывания не сообщили, но, судя по тому, что лето тут же началось, что-то вроде Черногории, может.

Начальник местной охраны появился для беседы с ней о правилах безопасности. В основном это не выходить за территорию дома, никому не писать и не звонить, не сообщать, где ты.

– Я очень надеюсь, – он хорошо говорил на русском, но акцент, все же, был, – что шеф не зря вам доверяет, позволяя пользоваться мобильным телефоном.

Марина пожала плечами. Уж точно не с ним она будет обсуждать, стоит ли им с Мишей доверять друг другу или нет. Особенно с учетом того, как именно и почему она попала сюда. Но, как обычно, выбора ей никто не предоставил.

– Вся ситуация на грани, – продолжал безопасник, – никто не должен и заподозрить, что похищение липовое.

– Я поняла, – закатила глаза Марина.

Мужчина не удержался от осуждающего взгляда, но промолчал.

Он пожевал губами, проглотил остатки кофе, который ему налила временная хозяйка дома и был таков. Лишь напоследок обернулся чтобы смерить ее взглядом.

Марина же продолжила осмотр своих владений. Дом новый, современной постройки, проектировался явно как вилла на выходные дни. Огородили и принялись охранять его позже.

В целом она не планировала страдать и нервничать. Да и обстановка не располагала; два бассейна, джакузи, небольшой, но такой милый, тенистый садик, в котором хочется проводить дни напролет. Она будет есть, спать, смотреть фильмы и не нервничать.

Голос у Сашки уставший. Он позвонил уже поздно вечером, когда Мася бессильно металась по спальне, не зная как себя заставить хотя бы посидеть.

– Как ты? – проговорил он со вздохом.

– Вы просто гады! – прошипела та.

– Прости, Мась, так надо было, – оправдывался он.

– Вы сами хоть живы?

Она рухнула на кровать и закрыла глаза, продолжая