— Здравствуй, Поль, — Жаров встаёт и пожимает ему руку. — Знакомься, это Ярослава.

— Рад видеть вас, прекрасная Ярослава, — картавит тот, улыбаясь, и протягивает ладонь.

— Взаимно, — подаю свою и он, прикиньте, её целует. Ну дела!

— Вживую вы ещё краше.

— Это всё наш волшебник-визажист.

— Ещё и скромная, — смеётся дед. — Не могу не сделать комплимент вашим волосам. Удивительный цвет.

— Спасибули, а мне дико нравится ваш прикид. Прям тащусь.

Прикусываю язык, вспоминая о том, что Жаров просил молчать.

— Ты рассказал о моей новой коллекции, которая будет представлена на благотворительном вечере?

— Вкратце.

— Одиннадцатого января состоится показ. Вот эти украшения я хотел бы видеть на вас, — показывает мне фотографию колье, браслета и серёжек.

— Поняла.

— А где же восторг?

— Я в побрякушках не особо шарю. Это белое золото с какими-то камушками?

Поль смеётся.

— «Камушками». Это бриллианты, дорогая!

— Ммм. Гоните? В смысле правда?

— Я похож на лгуна?

— Вроде нет.

— Расскажите немного о себе. Вы актриса? Певица?

— Автомойщик.

Физиономия у него та ещё.

— Мою машины, — разъясняю я ему.

— Дима, где ты нашёл эту чудесную девочку? — поворачивается к Жарову.

— Упала под колёса.

— Шутишь?

— Нет, это правда. Я поскользнулась и чуть не загремела под машину.

— Судьбоносная встреча.

Ага-ага.

— Так вы согласны на моё предложение? Поносите мои «камушки»? За гонорар, разумеется.

— Чё нет. Согласна, — пожимаю плечом.

— Замечательно.

Мой телефон вибрирует. Уже второй раз.

— Дмитрий Борисыч, мне это, — пальчиками бью по запястью, — ушуршать… кхм… в смысле пора отчалить.

— А как же ужин? — вскидывает бровь, когда поднимаюсь из-за стола.

— Не могу задержаться.

— Ну куда же вы так быстро убегаете?

— Простите, очень надо. У меня новогодняя ёлка голая и оливье не заправлен.

— Иди, будь на связи третьего числа.

— Хорошо. До свидания и с Наступающим!

— С Наступающим, Яся, и до встречи.

— До встречи.

Чувствую, как провожают глазами.

Надеваю пальто.

Благодарю за открытую дверь швейцара или как там его.

Покидая ресторан, не могу отделаться от неприятного чувства, тревогой поселившегося в груди.

Шагаю до метро. Достаю телефон, чтобы проверить смс, но замечаю, что у тротуара тормозит машина Дымницкого.

— Вы совсем уже? Следите за мной? — недовольно спрашиваю, усаживаясь в салон.

— Зачем он тебя сюда привёз? — спрашивает Илья, сидящий на переднем пассажирском.

После нашего позавчерашнего разговора атмосфера между нами довольно напряжённая. Мне здорово влетело за самодеятельность.

— Познакомил с каким-то Полем. Камушки надо будет поносить на одном мероприятии.

— По-моему, ты заигралась.

— А по-моему, я на правильном пути. Эта ваша пропавшая модель тоже год назад была на этом а-ля благотворительном вечере. Можете поздравить, Жаров решил включить меня в свой список невест. Это будут своего рода смотрины. Хочет прицениться. Понять, как много денег я могу ему принести.

— Дичь какая-то, — глядя на дорогу, изрекает Дымницкий.

— Не дичь. Там будет ваш пассажир. Ардов. Сто процентов. Я слышала про это мероприятие от девушек.

— Тебе всего-то надо было потрепаться с работниками агентства и залезть в личную картотеку этой вашей богадельни.

— Ты меня недооцениваешь. Я залезла, — достаю флэшку.

— Как тебе это удалось?

— Один старый проверенный способ. Кое-что подсыпала секретарше в чай.

Вижу, как напрягаются скулы Кирилла и улыбаюсь.

— Посмотрим вместе что там? Но сначала… ну-ка тормозни мне у того перекрёстка.

— Зачем?

— Что значит зачем? Я уже говорила, нам нужна ёлка!

Глава 26. И всё-таки нет

Два часа спустя мы, наконец-то, заходим в наш обшарпанный подъезд. Я с гирляндами и набором игрушек, упрятанных в большую картонную коробку. Илюха с гигантскими пакетами наперевес. Дымницкий с ёлкой, которую вироуозно обматерил уже вдоль и поперёк.

Вы бы видели, как мы везли её в салоне его машины. Отдельная история для обсуждения. Оборжаться можно.

— Поосторожнее с веточками, — наказываю строго. — Не сломай.

— Дверь открывай, — недовольно морщится, когда иголки колют его по лицу.

Пытаюсь сдержать улыбку. Вот вроде злится, но тащит. Там, на рынке, пробовал отговорить меня от этой затеи, но я объяснила, что мне важно иметь дома новогоднее деревце.

Прогресс? Как считаете? Услышал ведь.

— Заноси её в зал.

— Выкидывать сама будешь, — выполняя мою просьбу, ворчит недовольно.

— Хорошо, — ставлю коробку на тумбочку, разуваюсь и скидываю куртку. — Щас украсим и начнём готовить. Где там Тоха?

— Тута я уже, — появляется в прихожей.

— Отлично, будешь помогать. Пошли, — треплю его по лохматой башке.

— Шоколадное яйцо мне купила?

Ноет как дитё.

— На, — достаю из кармана его любимое лакомство.

Вручив, прихватываю коробку и тяну его за руку.

— Илюх, чё Сашка-то в итоге? Придёт?

— Нет. Папаша-мент запретил ей встречать Новый Год без семьи, вне дома

— Жалко, но ничё, мы справимся.

— Мне идёт? — Антон примеряет парик из серебристого дождика. Его я зацепила на кассе в супермаркете, прикола ради.

— Да, очень, — хохочу.

— Кир, гля.

— Придурок.

— Вот вам гирлянды. Эту вешаем на занавеску. Эту длинную на ёлку, — мотаю верёвку с лампочками вокруг шеи Дымницкого и впервые за эти два дня мы смотрим друг другу в глаза.

Честно сказать, я хотела и боялась этого одновременно.

Кирилл отводит взгляд первым. Я глупо улыбаюсь.

Ну не может ведь быть как раньше? В тот вечер мы совершенно точно переступили черту. Обратного хода нет.

— О, «Служебный роман». Оставь, — просит Тоха, когда Дымницкий включает телевизор и принимается щёлкать пультом.

— Вешайте, не стойте без дела, время тикает, — стучу по запястью.

Пока Кирилл возится с гирляндой, открываю коробку и осторожно раскладываю на диване ёлочные игрушки. Так, чтобы они не побились.

— Ну, погнали!

Последующий час проходит очень весело.

Как не хотели ребята, но всё-таки по итогу, активно подключаются к работе.

Украшаем все вместе нашу пахучую, зелёную красавицу.

Череп, страдающий полнейшим отсутствием вкуса, лепит шары куда попало. Эстета-Дымницкого это, естественно, бесит. Он, уже по традиции бухтит и каждую терпеливо вслед за Тохой перевешивает. Это выглядит так… мило со стороны.

— Картошку почистил, — рапортует Илья, поднимая кастрюлю.

— Супер. Пойдём на кухню, они тут и без нас хорошо справляются.

— Чем тебе ещё помочь?

— Открой вот эти баночки, — указываю пальцем на те, которые нужны. — Ты чего такой расстроенный? Из-за Яна? — спрашиваю аккуратно, прощупывая почву.

— Да. Встрял пацан из-за своей девчонки по самое не хочу.

— И что теперь будет?

— Отвечать за содеянное придётся по полной.

— По полной это…

— Суд, срок, — пожимает плечом.

— Грустно.

— С одной стороны, я его чисто по-мужски понимаю, но с другой… Так бездумно похерить своё будущее! — качает головой. — И ведь просил же не идти разбираться с ним в одиночку!

— Уже случилось, смысл себя